Харбинский круг. Анатолий Борисович Самсонов

из окружения – это короткие и кровавые схватки, слепая ярость и злость, кровь и смерть, тяжкая боль наспех засыпанных братских могил, и голод, и непомерная усталость, притупляющая даже страх смерти. И так много дней. Впоследствии, когда жалкие остатки полка были отведены в тыл для формирования и пополнения, Николаев почувствовал, что за эти недели он стал старше на годы. Пришло новое понимание вроде бы простых вещей: жизни, смерти, долга. Открыл для себя полковник и еще кое-что, и это кое-что стало терзать его психику, стало причиной бессонных ночей и мучительных раздумий.

      Эти ночи вызывали в памяти образ командующего армией генерала Александра Васильевича Самсонова. Короткая последняя встреча с ним оставила горький осадок. В то утро разведчики сообщили, что в кольце окружения на стыках немецких подразделений имеются еще незакрытые ими проходы. Докладывая командующему о ситуации, Николаев предложил:

      – Александр Васильевич – это шанс, по данным разведки передвижений крупных немецких соединений на юго-восточном направлении не отмечено, следовательно, в нашем распоряжении для подготовки прорыва имеются сутки, от силы – двое.

      Генерал посмотрел тогда долгим взглядом и сказал:

      – Сергей Романович, вот приказ о передаче вам в подчинение офицеров штаба армии, точнее будет сказать того, что от него осталось, штабной роты и резерва командующего, – генерал протянул руку с письменным приказом,– действуйте.

      – Но как же вы?

      – Слишком тяжел груз. Я остаюсь с ними. С теми, кто не может пойти в прорыв. Я их командующий. Все предопределено. Идите.

      Через два дня, собрав и отправив остатки армии в брешь, образовавшуюся в кольце окружения прорывом Николаевского полка, генерал Самсонов застрелился. Он остался с ними, со своими мертвыми. Он остался их командующим.

      Причины катастрофы искали многие. Разумеется, искал их и Николаев. И чем пристальнее исследовал полковник причинно-следственные связи, тем мрачнее были выводы. И вели они к высоким сферам. Туда, где принимаются решения, влияющие на ход событий, охватывающих громадные пространства с участием огромных людских масс. В душе полковника поселилось сомнение в дееспособности верховного командования, в его умении принимать выверенные стратегические решения. Нет, это не были сомнения в победоносном для России исходе войны, он был убежден, что в войне на два фронта Германию ждет неминуемое поражение. Но какой ценой, какой кровью будет оплачена эта победа?

      Между тем, события на Северо-Западном фронте продолжали развиваться самым ужасным образом. Наступление 8-ой германской армии фельдмаршала Гинденбурга в Польше и Восточной Пруссии продолжалось. Это означало, что отведенное для переформирования и пополнения полка время сжималось до минимума.

      Так и вышло. Полк, едва завершив формирование, был переброшен на фронт, на участок, где наступающая германская армия нанесла главный удар. На этот раз судьба не была столь благосклонна