Когда скорбный ритуал закапывания был закончен, и могильщики водрузили крест на бугорок, все присутствующие торопливо обложили возвышение цветами и венками. Замерзшую Веронику подхватили под руки двоюродные братья и буквально понесли к транспорту.
В столовой во время поминок горюющая дочь никак не могла отогреться и позволила себя уговорить выпить пару рюмок водки. «Наверное, поэтому мне кажется, что я нахожусь на корабле во время качки? Это все из-за выпивки!» – произнесла Вероника вслух. Вообще спиртное она не употребляла – боялась привыкнуть к нему из-за наследственности по отцовской линии. Трезвенница напряглась, пытаясь восстановить в памяти события, произошедшие накануне: вот она сидит за столом, через силу выпивает пару рюмочек проклятущей водки… Затем хлебает компот, чтобы смягчить омерзительное послевкусие от спиртного… Вероника почти сразу захмелела, еще бы – сорокаградусный напиток на голодный желудок. Затем скорбящая женщина немного размякла и даже чуть расслабилась, почувствовав спиной стул.
Прилежная дочь так старалась, чтобы похороны прошли без сучка и задоринки, но проклятые могильщики нарушили гармоничный процесс! Мать всегда была требовательной и любила порядок во всем. Еще за несколько дней до своей кончины, умирающая старуха пригрозила ухаживающей за ней единственной дочери, что будет следить за ее праведной жизнью с небес. От воспоминаний о вечно недовольной гримасе родительницы Веронику передернуло. Неужели и в самом деле это «чудовище» не оставит ее в покое даже после своей смерти?! Жолобова зажмурилась и сделала несколько вдохов-выдохов, прогоняя прочь тревожные мысли о недовольстве мамы.
Без единой мысли ей удалось полежать не больше пяти минут, Вероника снова вернулась к воспоминаниям о поминках: чем больше люди разгоняли кровь спиртным, тем громче и бодрее становились их голоса, в мрачной атмосфере зала столовой педагогического колледжа постепенно появлялись проблески веселья. Рядом с горюющей дочерью поочередно присаживались то женщины, то мужчины, с целью выразить как следует соболезнования, а она, как попугай бесконечно твердила «большое спасибо». Под финал мероприятия кто-то из родственников вызвал ей такси и любезно сопроводил ее до подъезда дома… Кто же это был?.. Именно с поездки в такси начиналась брешь в воспоминаниях… Черная бездна, в которой невозможно было разглядеть ни единого внятного очертания…
На Веронике была та же одежда, что и накануне – черные блузка и плиссированная юбка. Выходит, она завалилась спать не раздеваясь? Это не было на нее похоже! Все-таки права была мать: водка превращает людей в животных! Устав лежать на правом боку, Вероника свободной левой рукой оттолкнулась от стенки, чтобы перевернуться на спину. В тот момент, когда женщина повалилась на спину, ее глаза округлились от ужаса, а в горле застрял крик, – рядом с кроватью стояла… ее умершая мать! Вероника зажмурилась, затем снова открыла глаза, но видение не исчезло. «Этого не может быть!» – прошептала перепуганная женщина, уставившись на родительницу, взирающую на нее так строго, будто дочь сделала что-то отвратительное.
– Я хочу, чтобы ты кое-что сделала для своей мамочки, – произнесла покойница и ее губы растянулись в недоброй улыбке.
2. Гордый Гордей
Рудольф Зябликов любил ночные тусовки, хотя понимал, что в его возрасте надо больше уделять внимания здоровью. Этакий русский вариант основателя «Плейбоя» Хью Хевнера, но круг интересов этих двух себялюбивых мужчин значительно разнился. Молодящийся старик с неприглядной фамилией Зябликов был настоящим ученым, очень умным и талантливым. Рудольф Тимурович не любил оглядываться назад и вспоминать далекое советские прошлое, но зато обожал 21 век и стремительно развивающиеся технологии. Больше всего он жалел лишь о том, что годы таят, как воск под пламенем бытия. Если бы он мог вернуть молодость! И почему до сих пор не изобрели таблетку от старости? Зябликов пытался! Но безуспешно. Время беспощадно, биоматериал – человеческое тело – изнашивается, и с этим ничего нельзя поделать.
Рудольф Зябликов черпал энергию в общении с людьми значительно моложе его. Да и в любовных утехах он отдавал предпочтение тем, кто телом крепок и упруг – симпатичным юношам. Однополые отношения давно перестали быть диковинкой, а способность платить за «любовь» обеспечивала немолодому мужчине бурную личную жизнь. По молодости – в те самые советские годы, которые Рудольф так не любил вспоминать, – у него даже была обычная семья, связь с которой он оборвал, как только нашел «единомышленника» – первого мужчину, разделившего с ним постель. Его неблагодарный сожитель, живущий на денежные средства Зябликова, оказался ветреным, поэтому пара распалась. Рудольф какое-то время поскулил над осколками разбитых надежд обрести партнерское постоянство, и махнул за океан – в страну, «где сбываются мечты» под названием Америка. Там он умудрился продать пару пустяковых (как ему казалось) изобретений, которые сделали его весьма состоятельным человеком.
В 2016 году в Россию вернулся долларовый триумфатор. С каждой новой волной кризиса, обрушивающейся на страну, Зябликов чувствовал