Под утро я заснула и проснулась, когда часы показывали девять часов утра. Я прошлась по дому. Никого не было. Я вышла во двор. Прошлась по нему и не увидела ни Сережу, ни Надю. За забором я услышала голоса:
– Папа, а ты найди меня. – хихикал ребенок. – Я далеко спрятался, ты меня не найдешь.
– Тимоша, да я тебя обязательно найду. Никуда ты от папы не спрячешься. – ходил по участку отец ребенка. – Тимошечка, ты где?
– Папа, а ты меня найди.
– Я ищу тебя, сынок. Ты куда спрятался?
– А там, кто меня никто никогда не найдет. – задорно отвечал отцу сын. – Папа, а ты меня долго будешь искать, а то я устал.
– Папа скоро тебе найдет, и весь десерт достанется мне. Я с удовольствием съем торт.
– Нет, папочка. Ты меня не найдешь и весь десерт достанется мне. Мама сказала, кто выиграет, тому и десерт. А выиграю я, полагается десерт мне. – облизывался малыш. – Папа, ищи меня быстрее, а то мне десерт хочется. Я сладкого хочу. А папа не хочет сладкого.
– Как это папа не хочет сладкого? Папа хочет сладкого. – говорил отец Тимошке.
– А наш папа, что только не хочет. – засмеялась подошедшая мама.
– А тебе самой, что не хочется? – ухмыльнулся папа малыша. – В любой магазин зайдешь и готова в нем все полки размести. Не успеваю в кассе сумки доносить. Руки от сумок болят! Отваливаются и переваливаются!
– Фоня, руки у тебя болят не от пакетов, а от того, что ты таскаешь на руках Шарика. – улыбнулась жена мужу.
– Это моя собака. Хочу таскаю, хочу нет! Захочу на кровать положу и пуховым одеялом укрою. Будет у меня как барин на кровати лежать и буду ему в рот колбасочку с сыром подавать. – фыркнул муж. – Буду за ним ухаживать.
Я представила собаку, лежащую на кровати, в роли барина. Я растянула улыбку.
– Собака у тебя будет лежать на кровати под пуховым одеялом как барин. Феня, ты будешь Шарику в рот колбасочки с сыром подавать, – давилась от смеха жена Фени, – то есть ты выступаешь в роли слуги?
– Какого слуги? Это я так за ним ухаживаю!
– Что – то ты так за мной не ухаживаешь!
– А что за тобой ухаживать? Люба, ты сама себе колбасы и сыра можешь отрезать. – хохотнул он. – Тебе же не три года, чтобы я тебе нарезал колбасы.
– Но ты меня даже одеялом не укрываешь, Феня.
– Люба, ты сама себя можешь одеялом укрыться.
– А Шарик сам себя укрыть одеялом не может?
– Конечно не может, он же собака!
– А я кто?
– Ты Любка. Чего спрашиваешь, что сама об этом не знаешь? Или ты не знаешь то ты? Если ты забыла кто ты, то я могу тебе твой паспорт показать. – потешался над женой муж.
– Смешно! – скрестила руки она.
– Любка!
– Я не только Любка, но и твоя жена! Законная жена! А ведешь себя так будто я тебе чужой и посторонний