– Дело не в доверии, а в признании возможностей и ограниченностей. – В устах Люси такое заявление звучит манифестом гуманизма. Обычно люди для нее просто никчемны или даже вредны и полностью заслуживают наказания, которое она для них определяет самостоятельно.
Люси умело манипулирует обеими ручками, набирая скорость и оставаясь одновременно ниже туч. Ночь вокруг непроницаемо темна, и в какие-то минуты я не вижу внизу ни единого огонька – это означает, что мы пролетаем над лесом. Я перехожу на частоту авиабазы Макгуайр, чтобы следить за ее воздушным пространством и одновременно одним глазком поглядывать на систему предупреждения столкновений. Похоже, кроме нас, других летательных аппаратов в воздухе нет.
– Я, возможно, и допустила ошибку, взяв Марино на работу. И может быть, совершила еще больший промах, когда приняла Филдинга.
– Не «может быть», а наверняка. И не впервые. Джек бросил тебя в Уотертауне и уехал в Чикаго, где тебе и следовало бы его оставить.
– Надо признать, в Уотертауне мы лишились финансирования. Джек знал, что офис, скорее всего, закроется, и в итоге именно так и случилось.
– Но он ушел не поэтому.
Я молчу, потому что Люси права. Не поэтому. Филдинг решил уехать в Чикаго, потому что его жене предложили там работу. Через два года он попросился назад. Сказал, что хочет работать со мной. Что ему недостает всей его большой семьи. Люси, Марино, Бентона и меня. Одной большой, счастливой семьи.
– Но дело не только в этом, – продолжает Люси. – У тебя там со всеми были проблемы.
– Значит, никого не надо было принимать. В том числе и тебя.
– Может быть, и меня тоже. Я ведь не командный игрок.
Ее уже выставили из ФБР и АТО[17]. Сомневаюсь, что моя племянница способна вообще кому-то подчиняться, в том числе и мне.
– Как хорошо вернуться домой, – замечаю я.
– В том-то и проблема с такого рода учреждениями, которые, кто бы там что ни говорил, по сути одновременно и гражданские, и военные, подпадают под местную и федеральную юрисдикцию да еще имеют академические связи. Ни то ни се. Штатные работники не понимают, как им вести себя, и не могут удержаться в рамках, даже если и представляют себе, какими пределами ограничены. Я давно тебя об этом предупреждала.
– Предупреждений не помню. Помню только указания.
– Давай переключимся на частоту Лейкхерста и перейдем на ПВП[18], – решает Люси. – Нас уже отнесло на запад, а теперь еще и боковой ветер отнимет узлов двадцать, так что как бы не пришлось ночевать в Харрисберге или Аллентауне.
5
Лопасти поднимают ветер, и подхваченные им снежинки вьются и кружатся, как обезумевшая мошкара, в свете посадочных прожекторов. Мы садимся на деревянную площадку. Полозья осторожно касаются земли и тут же тяжело раздвигаются