– Гоффель, бестолочь, сними с меня сапоги! – закричал он, вытягивая ногу.
Гоффель ухватился за большой, побитый, пыльный сапог и отшатнулся, когда тот остался у него в руках. Остальные собрались вокруг и в страхе смотрели на обнажившуюся ногу. Чулок превратился в окровавленные лохмотья. Волдыри порвались, и с открытых ран свисали обрывки кожи.
Капитан Котс помигал светлыми глазами. У него были бесцветные ресницы, и поэтому взгляд казался слепым.
– Полковник! Вы не можете идти, когда у вас ноги в таком состоянии, сударь.
– Это я и говорю вам по меньшей мере последние двадцать миль, бормочущий мямля! – закричал Кайзер. – Пусть ваши люди сделают для меня носилки.
Солдаты переглянулись. Они и так были тяжело нагружены: Кайзер настоял, чтобы они забрали много снаряжения, включая его охотничье седло, складной походный стул и кровать, погребец и спальный мешок. А теперь им выпадала честь нести самого полконика.
– Вы слышали полковника, – набросился на них Котс. – Рихтер! Вы с Ла-Рише отыщите два кедровых ствола. Штыками обрубите сучья. Мы привяжем к ним седло полковника полосками коры.
Солдаты бросились выполнять приказ.
Кайзер босиком на окровавленных ногах проковылял к ручью и сел на берегу. Он опустил ноги в холодную чистую воду и с облегчением вздохнул.
– Котс! – крикнул он, и капитан побежал к нему.
– Полковник!
Он вытянулся на берегу во фрунт – худощавый, жилистый, с узкими бедрами и широкими костлявыми плечами под зеленой бязевой рубашкой.
– Хотите заработать десять тысяч гульденов?
Кайзер говорил тихо, доверительно. Котс задумался о названной сумме. С его нынешним жалованьем это плата за пять лет службы, а у него не было иллюзий относительно возможности подъема по военной лестнице.
– Это большие деньги, сударь, – осторожно ответил он.
– Мне нужен этот молодой ублюдок Кортни. Нужен больше всего на свете.
– Понимаю, полковник. – Котс кивнул. – Я сам хотел бы добраться до него.
При этой мысли он улыбнулся, напоминая кобру, и невольно сжал кулаки.
– Он уйдет, Котс, – тяжело сказал Кайзер. – Еще до того как мы доберемся до крепости, он перейдет через границу колонии, и мы больше никогда его не увидим. Он сделал из меня и из всей ВОК посмешище.
Котс не выказал ни следа огорчения по поводу такого преступления. И даже не смог сдержать легкую улыбку. «Не такой уж это большой подвиг. Не нужно быть гением, чтобы сделать из полковника посмешище».
Кайзер подметил эту усмешку.
– Из вас тоже, Котс. Все