Сумасшедшая парадигма делает СССР газовой супердержавой. Гайрат Нуритдинович Махмудходжаев

всё, что – это конец, что мне остались секунда… или две, и я уже сдаюсь… Я уже сдался… И мне уже без разницы – жизнь или смерть, но только без этой чудовищной боли! Я говорю всё…– “в последний раз” и снова всё – “в последний раз”. Ручка дверцы как обычно идёт вниз… доходит до упора … и вдруг дверца… чуть-чуть поддалась… Я нажимаю и толкаю сильнее! Ещё сильнее! Щель! Я протискиваюсь в щель и наверх! Глоток бесценного воздуха! Меня подхватывают, и я уже стою на льду. Я ничего не соображаю, но я –живой. “ Я – живой! Я – снова живой! Я продолжаю жить…” Я стою на льду и разрываюсь от любви и благодарности. Я готов целовать все вокруг – своих рабочих, сосны, ели, снег под ногами… В благодарности за жизнь, которую я снова получил, которую мне только что даровали. И я знаю – “теперь я буду любить все вокруг и всех до самых последних дней своей жизни. Я буду любить всех без разбора… кривых, косых, убогих, горбатых…, всех без разбора, потому что теперь я знаю стоимость жизни, я знаю смысл жизни! Жить – это значит любить! Любить и благодарить! Любить всё вокруг! И благодарить за всё, что тебе даруют! “

      17. Сейчас только я отвечаю за всё и за всех!

      Я стою на льду и вдруг вижу рядом своего тракториста Василия и его подругу. И я мгновенно вспомнил, что в тракторе не было лобового стекла, которое мы разбили чуть ли не накануне, и понимаю, что тракторист вместе с подругой успели выскочить из трактора через эту пустую раму либо в момент погружения трактора на дно реки, либо сразу после его погружения. “ Я точно так же мог бы выскочить с ними через этот проем, и что вся моя отчаянная борьба была бессмысленной. Но, нет! Вряд ли, мы все четверо в кромешной темноте затопленного трактора успели бы из него выбраться. Но где вторая девушка? Где Эллочка? “ И тут же я слышу позади себя шёпот: “ Эх, Элла, Элла – бедная девочка…” Все! Все ясно! Она не выбралась из трактора! Она оказалась крайней в той безжалостной борьбе, которая развернулась в тракторе за жизнь. И сейчас она там” Проходит мгновенно радостная хмель. Я снова оператор отряда. “…и здесь, и сейчас только Я отвечаю за все и за всех.” Весь наш отряд стоит на льду у затонувшего трактора в полном молчании. Но я знаю, что все они мыслями в тракторе, где осталась восемнадцатилетняя девочка. Все молчат и в морозном воздухе висит напряженная тишина. Прошло от силы 3 минуты с момента утопления трактора, и все понимают, что девочку ещё можно спасти и вернуть в жизнь. Но нет никакого движения к проруби и ясно, что ещё немного и будет уже поздно… Мозг в мгновение проигрывает ситуацию. “Неужели мне снова лезть в эту ледяную клетку, из которой я выкарабкался только чудом? Ведь у меня уже нет сил после этой отчаянной борьбы. Я обледенел – на мне ледяная корка. Я весь трясусь как параноик от ледяного холода на пронизывающем 20-ти градусном морозе. И мне нужно протащить бездыханное тело девушки через все тракторные рычаги, и вытащить её из трактора. Нет, нет! У меня нет никаких шансов! На этот раз я не выкарабкаюсь…. Но все