Послышались боевые позывные, и все головы дружно повернулись в ту сторону. Из-за поворота неторопливой ровной рысцой выехали первые всадники с королевскими знаменами и трубами в руках, за ними – герольды, за герольдами – личная стража короля, в центре ревущей и размахивавшей стягами колонны находился сам Эдуард.
На мгновение мне показалось, что я вот-вот потеряю сознание, но пальцы моей матери крепко стиснули мой локоть, и я постаралась вернуть себе самообладание. Эдуард поднял руку, приказывая войску остановиться, и колонна замерла на месте. За первыми, довольно пестрыми рядами всадников тянулся длинный хвост хорошо вооруженных и, видимо, более опытных воинов; далее следовали рекруты, выглядевшие такими же испуганными и растерянными, как и наши новобранцы; затем тащился обоз из многочисленных повозок с продовольствием, припасами и оружием и тяжелая платформа с пушкой, в которую были впряжены четыре массивных тяжеловоза; завершала процессию беспорядочная толпа: лошади, маркитантки, шлюхи и бродяги всех мастей. Казалось, какой-то небольшой город целиком зашевелился и сдвинулся с места, но только этот маленький город был смертельно опасен, поскольку направлялся творить зло.
Король Эдуард, легко спрыгнув с коня, приблизился к моему отцу, и тот низко поклонился правителю.
– Боюсь, большего отряда мы бы собрать не сумели, ваша милость, – сказал отец. – Но мои люди поклялись, что станут верно служить вам. Не откажитесь также принять в помощь вашему делу наш небольшой дар.
Тут вперед вышла моя мать и протянула королю кошель с золотом. Эдуард взял кошель, взвесил его на ладони и от всего сердца расцеловал мою мать в обе щеки.
– Вы очень щедры! – воскликнул Эдуард. – Я никогда не забуду оказанной вами поддержки.
Затем он перевел взгляд на меня, стоявшую в окружении сестер, и мы дружно присели в реверансе. Когда я выпрямилась и осмелилась наконец поднять глаза на Эдуарда, он по-прежнему смотрел на меня. На мгновение мне показалось, что все замерло вокруг нас, погрузилось в молчание – вся эта шумная армия, все эти лошади и люди, – и на свете не осталось никого, только он и я. Совершенно не задумываясь о том, что и как я делаю, подчиняясь лишь внутреннему зову, я шагнула навстречу Эдуарду, потом сделала еще