В конце концов, после пыток и долгих разбирательств, Мария была приговорена в отсечению головы. Служанку, которая не донесла о преступлении, приговорили к наказанию плетьми и ссылке в прядильные работы.
На служанку Катерине было наплевать, однако она валялась в ногах у мужа, моля о прощении бедной дурочки-фрейлины. Жалко было красоту, искалеченную судьбу – жалко до слез! Подговорила заступиться за Марию и царицу Прасковью Федоровну, к которой Петр всегда благоволил. Но государь остался неумолим, и 14 марта 1719 года Мария Гамильтон в нарядном белом платье взошла на эшафот. В этот день красота ее, изрядно поблекшая в застенке, вернулась к ней. Бог весть почему она была убеждена, что в последнюю минуту государь простит ту, которую так страстно любил. Да и Катерина вздохнула с искренним облегчением, когда увидела загадочную улыбку на губах мужа.
Петр подошел к осужденной, уже стоявшей на эшафоте, обнял, поцеловал, что-то прошептал… Лицо Марии просияло, особенно когда государь пошептался и с палачом. Вздох общего облегчения пронесся над толпой. Все решили, что прощение даровано, что свершится только обряд казни. Когда Мария положила голову на плаху, никто не сомневался: топор вонзится рядом с головой. Такие случаи бывали часто, преступник получал нужную острастку – и уходил прощенным.
Топор взлетел, блеснуло лезвие… а в следующий миг палач показал толпе отрубленную голову злополучной красавицы, подняв ее за роскошные черные кудри.
Катерина тогда едва не лишилась чувств. Словно в тумане видела, как Петр взял голову Марии и поцеловал ее в губы. Холодным голосом он поведал онемевшей, остолбеневшей толпе об особенностях строения человеческого черепа – и уехал, приказав заспиртовать голову Марии Гамильтон для хранения в Кунсткамере…
Катерина поежилась при воспоминании об этой страшной сцене. Пять лет минуло, а картина отчетливо стоит перед глазами. Снова натянула до глаз одеяло, пытаясь унять дрожь. Она по-прежнему жалела Марию, по-прежнему никакой злости к бедной девушке, жертве любви и страсти, у нее не было. И, конечно, не Мария Гамильтон была той страшной змеей из ее сна.
А кто? Кто?
Катерина нахмурилась. Может быть, в образе змеи к ней явилась Мария Андреевна Матвеева? Это имя – Мария – было для Катерины поистине роковым!
Матвеева тоже принадлежала к древнему роду. Именно в доме боярина Артамона Матвеева некогда воспитывалась Наталья Нарышкина, которую царь Алексей Михайлович Тишайший взял в жены и которая вскоре родила ему единственного сына.
Единственного, зато какого! Самого Петра Великого!
Петр очень любил матушку, ко всему, что относилось к памяти о ней, благоговел. Андрей Артамонович Матвеев, сын старого боярина, погибшего