Библиотекарша: роман с жизнью и смертью. Виктор Аркадьевич Бердинских

прошла настоящую школу жизни… Перед ней была открыта вся страна. Главным для нее были не деньги и наряды, а духовная наполненность. За это ее ценили и уважали. К ней тянулась молодежь. Немало друзей молодых на всю жизнь остались из этой когорты. У нее была большая, пусть и неразделенная, любовь, озарившая всю ее жизнь. И она, по-своему, была счастлива. У нее была и великая страна, которой она гордилась, в будущее которой верила – несмотря ни на что. И еще: Та женщина, за исключением времени своих болезней, могла ходить. Просто ходить (какое счастье!) – по улицам города, по берегу речки, по лугам, в лес… Ходить в кино, музеи, на выставки… Ходить в гости, за грибами… Просто ХОДИТЬ!

      А у женщины, которая сейчас пишет это письмо, совсем другая жизнь. Если это можно назвать жизнью. Она замурована в своей неустроенной квартире, в которой не может сделать даже уборку, взять с недоступной полки книгу. Не может порой сделать пять шагов, чтобы открыть дверь. Не может пройти по травке под окнами дома. Ни о каких поездках ( в последние годы даже на могилу к маме) не может быть и речи. Друзья, любимые ученики – далеко. Все реже приходит кто то ее навестить. Сострадание иссушает. Остались письма, но ей очень трудно их писать. А все остальное, чего я лишена, можно перечислять до потери пульса…. полной.

      Но осталось одно единственное богатство, одно утешение – мои воспоминания. Правда они относятся не к этой, а к той женщине. Но они помогают не угаснуть окончательно этой – замурованной в четырех стенах. И стиснув зубы, терпеть то, что за этими стенами… (конец письма)

      Вот об этом и стихотворение, лет пять назад написанное. Мелодраматическое. Но, извиняюсь, другого не держим. Так жизнь сложилась.

      Сомнения приходят по ночам.

      Бессонницею дергается совесть…

      Ошибка? Где? В начале всех начал?

      К концу идет мучительная повесть.

      Теперь ни слова в ней не изменить,

      Не перепишешь снова. Жизнь не книга…

      И оборвал натянутую нить

      Сверкнувший луч упущенного мига.

      Но, словно неродившийся птенец,

      Стучится сердце о грудную клетку.

      Зажать в руке начало и конец

      И стиснуть зубы крепко-крепко!

      Что то я в слишком большую печаль ушла. Пишу ведь по два часа в день. Больше не могу. Работаю полулежа, как кумир нашей молодости Николай Островский. Вот кстати и анкета о себе, заполненная в 1961 году. Это по типу анкеты дочерей Маркса.

      Анкета «Признание»

      Качество, которое вы больше всего цените: В мужчине – ум, порядочность; в женщине – достоинство.

      Ваша главная отличительная черта – самоанализ.

      Ваше представление о счастье – приносить людям радость, чувствовать себя нужным и близким.

      Ваше представление о несчастье – болезнь.

      Недостаток, который вам более всего ненавистен – зазнайство, высокомерие.

      Недостаток, который скорее всего можно извинить – чрезмерная склонность к увлечению.

      Что внушает