время был несколько переосмыслен. Не только в целом режим, но даже и находящийся у власти авторитарный правитель, при условии контроля ресурсов с его стороны, оказался способен обеспечить пролонгацию своего правления благодаря двум нюансам. В руках политических лидеров в таких странах оказываются значительные средства, которые с успехом используются для финансирования различных государственных программ. Правильное управление рентными доходами (и правильное управление расходами) гарантирует поддержку слоев населения, наиболее зависимых от государства. В экономиках с доминирующим сектором добычи доля такого населения может быть очень большой. В такой системе хорошо работают механизмы кооптации потенциальной оппозиции в существующие сети распределения ренты. Большой государственный сектор – явный признак наличия таких сетей и определенная гарантия пролонгации существующего режима. Второй нюанс заключается в полной бесполезности любой законодательной системы в деле балансирования интересов разных групп и представителей элиты в ресурсном государстве: поскольку дискуссию ведут сами законодатели и обладатели значительных ресурсов, законодательство становится сервильным, и его начинают легко обходить. В этих условиях страны в большинстве своем мигрируют в сторону архаичной формы управления, в которой первое лицо становится своего рода «Великим Судьей», гарантом эффективного разрешения споров внутри элиты. Получая на это мандат, он параллельно получает неограниченные возможности ликвидировать любую угрозу своему правлению.
Однако есть и примеры развитых стран, на чье развитие ресурсное богатство не оказало значительного негативного эффекта. Это и Канада, и Австралия, и Норвегия. Нефтяные бумы в Норвегии не приводили ни к «голландской болезни», ни к деформации демократических институтов и институтов государства в целом.
При межстрановом анализе оказалось, что именно развитые государственные институты оказались препятствием для потенциальных негативных последствий. Исследователи говорят об определенном пороге институционального развития, преодоление которого позволяет избежать «ресурсного проклятия». Один из предложенных механизмов указывает на различные издержки рентоориентированого поведения при различном уровне развития институтов. При высокой ренте ожидаемые доходы от рентоориентированного поведения увеличиваются. Если институты слабы и не пресекают рентоориентированного поведения (которое выливается в такие формы, как лоббирование, коррупция и нечестная конкуренция), то инвесторы вкладывают средства в дележ ренты, что негативно сказывается на экономическом росте. Наоборот, при сильных институтах риски рентоориентированного поведения превышают ожидаемую выгоду от борьбы за ренту, что заставляет инвесторов вкладывать в нересурсное производство, а это положительно влияет на экономический рост.
Особую роль в проявлении эффекта «ресурсного
