Я говорю:
– Э…
– Детка, давай, – говорит он и снова тычется в меня членом, впившись взглядом в экран.
Я делаю глубокий вдох, сажусь, выпрямив спину, и в утешение похлопываю его по ноге, как лошадку по крупу.
– Прошу прощения, но моя секс-лицензия этого не покрывает.
Бережно запихав его член обратно в трусы, я поднимаюсь с дивана.
– Это уже специализированная работа. Ты – специализированная работа. Я, наверное, пойду. – Я оглядываюсь в поисках телефона. – Нужно вызвать такси.
– Ты что, шутишь? – говорит Джерри, явно не веря своим ушам. Он смотрит на меня, потом – на свой брошенный в небрежении член. – Ты и вправду уходишь?
– Боюсь, что да, – говорю я, восхищаясь собой и своим взрослым подходом.
В прошлом году я отказалась от секса втроем, предложенным Тони Ричем, и вот сейчас обломала великолепного Джерри Шарпа с его самолюбованием под минет. Может быть, это и есть моя фишка: сексуально обламывать знаменитостей.
– Боже. Суровая публика. – Джерри поправляет свой сдувшийся пенис и застегивает ширинку. – Как я понимаю, ты – не большая поклонница комедийного жанра?
– Просто мне больше нравятся Ньюман и Баддиэль, – говорю я как бы в шутку.
– Ты с ними спала? – Кажется, Джерри это неприятно.
Я наконец нахожу телефон и звоню в вызов такси.
– Еще нет! – отвечаю я бодрым голосом. – Какой тут адрес?
Десять минут ожидания такси – самые напряженные и неловкие десять минут в моей жизни.
Первые пять минут Джерри просто сидит на диване, мрачно пьет виски, смотрит свою передачу, отключив звук, и демонстративно меня игнорирует. Я сижу на стуле у двери и самозабвенно курю сигарету.
– Вот тут был хороший момент, – говорит он примерно на шестой минуте, указав на экран. Я вежливо смеюсь.
Потом он все-таки вспоминает, что у человека должна быть хоть какая-то гордость. Он встает и достает с книжной полки блокнот.
– Я, между прочим, пишу стихи.
Гораздо позже, в далеком будущем, когда я буду рассказывать об этом подругам, они рассмеются и скажут: «Конечно, он пишет стихи! Как же иначе?!»
Он читает мне стихотворение. Скажу честно: я не особенно вслушиваюсь. Меня больше интересует, не донесется ли с улицы звук подъезжающего такси. Но на улице тихо, увы.
Стихотворение, как я понимаю, представляет собой яростные размышления о безответной любви к некоей загадочной, жестокой женщине, которая прошлась по несчастному сердцу Джерри, брошенному ей под ноги «подобно плащу сэра Рейли».
Видимо, разъяренный из-за сорвавшегося минета, Джерри обрушивает на меня свои рифмы, словно пытаясь меня уязвить – особенно ядовито в его исполнении звучит строка: «И возлежит она на ложе / И лжет».
Когда тебе читают плохие