Она практически побежала на остановку, не оборачиваясь, и потом целый день не могла забыть эту сцену. Еще долго на разные лады она сочиняла ответные реплики мальчиковой мамы.
Ей следовало веско, значительно, глядя той тетке прямо в глаза, сказать:
– Люди важнее колес. И пока вы этого не поймете, вы будете такой же несчастной и злющей.
Тетка бы хмыкнула презрительно:
– Это я-то несчастная? Да что ты мелешь, ненормальная?!
Тут надо произнести очень отчетливо:
– Счастливые люди злющими не бывают.
И, развернувшись, спокойно уйти.
Или другой вариант:
– Вы разве не знаете, как нужно себя вести, чтобы достичь результата? Следует вежливо попросить: «Пожалуйста, объясните ребенку, что не стоит прыгать по шинам, так как они слабо держатся». Я бы с радостью выполнила вашу просьбу. А если вы начинаете орать и хамить, в ответ вы можете получить такие же оскорбления.
Сама Таня никогда бы не решилась вмешаться. Да и будь она мальчиковой мамой, сбежала бы точно так же, опустив глаза.
Между прочим, карлик все это видел – тот, что недавно вылез из кучи опавшей листвы. Наблюдал он за этим плевым, в общем-то, происшествием очень внимательно. И явно получал удовольствие.
Пассажиры скособоченного автобуса были напряжены. Они рефлекторно, бесцельно проводили пятерней по волосам, поправляли обшлага, теребили авоськи. Вынужденная пауза в жизни будто застала их врасплох, и на любой взгляд они реагировали враждебно. Таня сразу прошла в середину – туда, где автобус сгибался при помощи резиновой гармошки, – съежилась и постаралась ни на кого не смотреть.
Вскоре к ней подошла кондуктор в толстой вязаной кофте, круглощекая, низколобая. Таня отцепилась от поручня и начала судорожно рыться в кошельке. Тут автобус мотнуло, и кондуктор поддержала ее за локоть, чтобы Таня не упала. Это растрогало ее до слез.
На остановке вошли подростки мужского пола и посмотрели на нее бесцеремонными голубыми глазами. Таня вспыхнула и потупилась. Ей бы поразмыслить о том, что пора наконец сделать усилие и начать выглядеть старше, поработать над собой. Чтобы подростки не принимали ее за подростка. Вместо этого она все еще думала о злой тетке, зеленых носках и тоненькой маме.
(«…Вам что, нечем занять свои мысли, кроме как старыми покрышками? Рано или поздно случится нечто, в сравнении с чем эти шины покажутся вам ерундой. В тот момент вы поймете, ЧТО на самом деле является важным!..»)
Такого просто не должно было быть – в природе. Так ей казалось.
Автобус надолго задержался на светофоре, и Таня стала смотреть в окно. Там виднелась палатка «Мороженое» и вагончик с шаурмой и курами-гриль. В палатке продавались несвежие шоколадные батончики, соленые орешки в хрустящих пачках и засохшие жвачки. В качестве демонстрации ассортимента к стеклу были приклеены