– Мой дорогой Готхард, – нибелунг подражал полушутливому полусаркастическому тону гнома, – предоставленные покои тебе понравились?
– Я бы для четного числа еще один фонтан поставил, а так нормально, – иронично ответил король гномов.
Приглашения на свадьбу Айны и Делии были разосланы многим правителям и высокопоставленным особам, но в первую очередь соседям. Готхард вместе со своей семьей, слугами и охраной прибыл первым. После полагающихся случаю ритуалов приветствия гномов проводили в покои, где их король оставил своих многочисленных родственников и пожелал встретиться с Айной в его кабинете без свидетелей, что немало удивило нибелунга, так как обычно гном говорил о делах в строго определенное время года, с благословения жрецов и после сытного обеда.
Темпераментный, как большинство гномов, Готхард считал нибелунгов занудами, не умеющими веселиться и скептически относился к их праздникам, но на этот раз, едва развернув приглашение, он пришел в крайнее волнение и объявил женам и детям, что у них не больше часа на сборы. В свадьбе Айны Готхард увидел предлог навестить нибелунга и задать не предназначенный для посторонних ушей вопрос. Событие, произошедшее в королевстве гномов месяц назад, могло вызвать такую панику, что правитель гномов не мог описать его в письме из страха, что прочитает кто-нибудь, кроме адресата. Несколько дней он раздумывал над более-менее правдоподобной причиной навестить нибелунга, а когда такая появилась, поспешил ею воспользоваться. Оставшись наедине с Айной, Готхард решил, что будет разумным сначала завести дежурную беседу, чтобы понять намерения и настроение соседа, а только потом переходить к главному вопросу.
– Иди сюда! – гном резко дернул на себя руку нибелунга и обнял его, как отец загулявшего сына. – Эх, какой вымахал! Все никак не могу забыть, как подростком ты составлял карту расположения наших шахт, а когда тебя заметили, устроил такой обвал, что последствия разгребали еще год.
– Я не горел желанием увидеть гномьи тюрьмы, – напомнил Айна.
Пожилой гном знал короля еще ребенком и в общении с ним позволял себе панибратство на правах старшего. Айна прощал Готхарду эту черту характера, так как свои отцовские замашки гном проявлял только во время личных встреч, а на глазах у подданных соблюдал необходимую дистанцию. Их собственный, годами соблюдаемый ритуал заключался в совместном вспоминании устроенного Айной обвала. Диалог, проходивший по одному и тому же сценарию, давал обоим понять, что у соседа мирные намерения.
– Поймай мы тебя тогда, упрятали бы лет на пятнадцать, – произнес свою любимую реплику Готхард.
– Разведка всегда была и всегда будет, – философски заметил нибелунг.
– Хочешь сказать, ты и сейчас шпионишь? – гном сделал вид, что начинает злиться.
– Как и ты, – беззаботно ответил Айна.
– За тобой нужен глаз да глаз, – Готхард провел ладонью по своей длинной бороде, демонстрируя тем самым свое благожелательное настроение.
Расположившаяся