–Да!.. Когда Сеновин услышит, что я хочу писать книгу об Островском, он без всякого сомнения станет ностальгировать и вспоминать, что вот раньше были хорошие пьесы и хорошие драматурги, а сейчас таковых нет. А я, нет… нет, лучше вы заявите тогда вдруг как бы невзначай, что я-де, господин Соколов, тоже автор пьес, драматург, член Союза писателей России, тщусь надеждой, чтобы такой прославленный театральный режиссер,
как сам Сеновин, ознакомился с моими пьесами…
Я выпалил свою мысль, с нетерпением ожидая ответа Незамыслова, однако тот
молчал, что меня несколько насторожило.
–Алло! Вы меня слышите. Николай Антонович?
Через минуту Незамыслов откликнулся, вздыхая:
–Слышу, слышу, наш современный драматург! Может, интересная у вас задумка, не
знаю… Я, слушая вас, представлял сцену с нами и Сеновиным, знаете, я не в восторге
от нее.
–Но почему?
–Думаю, не выйдет у вас ничего путного с ним…– печально промолвил Незамыслов,
шумно вздыхая.– Уж потом вспомните мои слова…Переход от пьес Островского к
вашим пьесам кажется мне надуманным… Да, надуманным и весьма банальным, что
ли…
–Но…
–И еще,– продолжил Незамыслов.– Я никогда никого к нему не приводил…
Понимаете, это человек старой закалки, коммунист, с ним очень сложно подчас… Не знаю…
Я с ужасом пролепетал:
–Вы… вы мне… от…. отказываете?
–Гм, отнюдь… Давайте попробуем,– решил Незамыслов.– Не отказываю. Только я не отвечаю за конечный результат.
–А я и не требую от вас какого-то результата,– заверил я своего собеседника.– Мне
лишь бы с ним познакомиться. А то уже есть опыт общения, когда тебе только говорят отдать пьесу вахтеру, а потом через две недели слышу про отказ.
-Даже так?– удивился Незамыслов.
–Даже так… И даже пьесу отдать не желают. Видите, у них то не принято.
Ответ Незамыслова поразил меня:
–А я знаю, почему они не отдают пьес авторам! Пьеса, возможно, завлиту или худруку понравилась, ее переделывают, оставляют только саму идею, меняют фамилии, имена, названия городов или стран, в общем, почти все меняют… А потом ставят новый
спектакль в антрепризе где-нибудь на периферии, только не в Москве. Зритель валит на премьеру, театр зарабатывает неплохие деньги, все довольны.
–Все довольны, кроме автора, который написал пьесу, да?
–Да!… Но собственно сам автор даже не догадывается о компиляции его пьесы и
постановке измененной пьесы с новым названием, с новыми именами и фамилиями
героев!– уточнил Незамыслов.
–Какое безобразие!– недовольно воскликнул я.– Управы на этих режиссеров нет!
Незамыслов минуту помолчал, потом спросил меня:
–Скажите, а вы пробовали бороться с мафией?
–С кем, кем?
–С мафией. Почему так ставлю вопрос? Везде существует своя мафия. И в политике,
и в литературе, и в строительстве,