– Не нравится мне твое настроение. Ничего не кончено. Вон, винишка ещё полбутылки. Я знаю один способ, как избавить тебя от этих мучений…
Яна посмотрела на меня удивленно, с сомнением.
– Надежный способ, – продолжил я, – но со своими недостатками. Гарантия девять месяцев, а потом процедуру нужно регулярно повторять.
– Идиот, – она больно ткнула меня указательным пальцем в ребра, залилась краской и звонко рассмеялась.
Приговоренному не говорят дату его казни. Очень гуманно. Я знаю дату своей смерти и что дальше? Где банк, который я хотел ограбить? Где наркодилеры? Даже татуировщика нет. Только снег, бесконечный снег бесконечно застилает бесконечную тундру и раздолбанная Татра посреди этой бесконечности с самым беспомощным существом на планете, возомнившим себя венцом творения.
Я обречен, конец близок, ноги коченеют в могильном холоде, а паники нет. Даже странно. Будущего нет, настоящее не имеет никакого значения, а прошлое… Прошлое прошло, его не вернуть, да и если можно было бы вернуть, то не стал бы, не такое уж оно было радостное.
Домашние хлопоты целиком лежат на Яне. В квартире всегда чисто, белье свежее. И как только она всё успевает? У нее хорошо получаются салаты и супы, а вот вторые блюда из мяса выходят либо очень жирными, либо сухими. Сама она их никогда не ест, а я давлюсь, икаю, запиваю горячим чаем и ем. Сегодня на ужин гуляш. Резиновые кусочки мяса потонули в жиру и исчезли под оранжевой мутной пленкой. Долго ковырялся, но так и не доел, в тарелке осталось много жидкой жирной массы.
Из-за стола встал с тяжестью в печени. Яна сосредоточено наблюдала за мной. Хотел уже выйти из кухни, как вдруг, тарелка с остатками гуляша полетела в сторону мусорного ведра, скользнула по краю, упала на пол и рыжие пятна забрызгали стену. Я оцепенел. Никак не ожидал такого поступка от женщины, которая обращается с посудой бережно, как с младенцем. Она и сама не ожидала, сидела на том же месте, но уже бледная и глубоко дышала, а в глазах сверкало какое-то безумство.
– Зая, ты чего?
– Я не зая, не рыбка, не птичка. Терпеть не могу этот зоопарк. У меня есть имя, и оно меня полностью устраивает!
– Перестань. Я всё понимаю, ты устаёшь, это всё быт, рутина…
– Какая к чёрту рутина. Я люблю и умею готовить, мне нравится, когда все с удовольствием едят, но когда тебе не говорят за это даже спасибо, то это и есть рутина. Самые обыкновенные вещи должны приниматься с благодарностью…
Раньше я не видел её такой, раздувала ноздри, хватая и выстреливая воздух, но всё равно задыхалась, дрожала, глотала окончания и целые слова, слезы текли так обильно, что намокли волосы на висках.
Я опустился перед ней на пол, головой прижался к коленям и крепко их обнял.
– Прости