Имея в запасе полчаса, Шмаков не стал выкобениваться и поддержал разговор:
– И тем не менее, я здесь бываю довольно часто.
– Должен вам сказать, что вы мне симпатичны! – заявил вдруг старичок, минуя стадию обнюхивания.
Шмаков смутился.
– Что же во мне такого симпатичного вы нашли?
– Долго объяснять. Знаете, с некоторых пор я отношусь ко времени крайне экономно и не трачу его по пустякам. И если я выбрал вас – значит, так надо.
– Извиняюсь, что вы имеете в виду? – своенравно справился Шмаков.
– Позвольте, молодой человек, объясниться без обиняков, даже если вы сочтете меня после этого сумасшедшим!
– Извольте! – окончательно растерялся Шмаков, но до бегства не опустился, а продолжал стоять, прикидывая в уме возможные последствия их общения.
– Так вот, я должен вскоре покинуть ваш мир. Нет, нет, не умереть, а покинуть! Это разные вещи! А перед этим…
– Не желаете прогуляться? – перебил Шмаков, чтобы как-то проявить волю.
– Да, конечно! Кстати, как вас зовут? – подхватил старичок ускользающую власть.
– Михаилом, если не возражаете! – помедлив, представился Шмаков.
– А меня Сергей Сергеичем!
И утратив безымянность, они двинулись кружить по дорожкам, раздвигая тень и попирая солнечные прорехи.
– По моим наблюдениям парки в первую очередь любят посещать няньки с детьми, собаки с владельцами и поэтические натуры. Мне кажется, вы относитесь к последним, – солировал старичок, отступив от первоначальной темы.
– Ну, если я не похож на нянек и собак… – подал Шмаков надежду.
– То есть, все-таки, сочиняете? – подхватил старичок.
– Да так, несерьезно, больше для себя…
– Ах, какое в высшей степени удачное совпадение! – возбудился старичок. – В таком случае я дам вам возможность донести до человечества поразительные истины, поразительные! Вы моментально прославитесь! Так вот знайте, что грядет… нет, не конец света, а великая, величайшая метаморфоза!..
Старичок остановился и обратился к Шмакову лицом. Оно у него разгладилось, глаза воспылали, хохолок воспарил над высоким лбом. Воодушевление его не имело предела. Шмаков смотрел на него, жалея потраченное время:
"Ах ты, господи! А ведь и верно – сумасшедший…"
– Думаете, я сумасшедший? Что ж, привычное дело, все так думают. Только это в высшей степени недальновидно. Вначале следует хотя бы выслушать…
– Знаете что, Сергей Сергеич! Мой Пегас – птица вольная и в целлофане не нуждается! – воскликнул Шмаков.
– А разве вам не интересно знать, что станет с вашим Пегасом в недалеком будущем? – тут же прищурился старичок.
– Что захочу – то и станет!
– А вот и нет, а вот и нет, молодой человек! Станет то, что знаю только я!
Они