– Это не пустяки. Это моё призвание, – сказал мой брат. Рядом с дедушкой он осмелел и решился отстаивать свою точку зрения. Отец смотрел на него с отвращением, как на донимающее насекомое.
– Ты хоть понимаешь, что любого в космонавты взять не могут? Что у тебя есть, какие таланты? Выражать свои мысли не умеешь, постоять за себя не можешь. Десять лет тебе почти, а мозгов нет.
Мне было тошно слышать эти слова. Я дрожала как осиновый лист, мне хотелось убежать. Чтобы не закричать, я подняла голову и посмотрела на дедушку. Он широко улыбался, смотря на моего поникшего брата. Я застыла от удивления.
– Скажи: «я сильный, я умный, у меня всё получится»! Ну-ка, громко!
Мой брат не повторил за дедушкой, но не сдержал улыбку. Дедушка расхохотался. Всё вокруг моментально преобразилось. По сей день я с теплотой вспоминаю, как дедушка был способен бороться с негативом и несправедливостью так легко, непринуждённо, без презрения и враждебности. Если бы другой человек на месте дедушки вступил в спор с моим отцом, упрекая его за неоправданную грубость к ребёнку, мой брат, вероятно, остался бы травмированным от этой сцены. Но благодаря дедушке он окреп и по-настоящему поверил в себя.
– Я куплю Искандару телескоп и буду обучать его, – спустя какое-то время серьезно сказал дедушка.
Остаток ужина прошёл в тишине. Затем мы с матерью и братом убирались, дедушка передавал нам тарелки. Отец сидел с газетой в руках и курил. Помыв посуду, я вернулась на топчан, где дедушка и брат оживлённо беседовали. Отец продолжал молча пролистывать газету, не вступая я разговор.
– Я бы хотел, чтобы они увиделось с Родионом, – сказал мой дедушка, обращаясь к своему сыну.
– Об этом не может быть и речи.
– Он их родной дядя, он хочет повидать своих племянников.
– Он им не дядя. Они не пойдут к нему. Разговор окончен, – отрезал отец, вставая.
– Дядя Родион правда ваш сын? – спросил мой брат, когда наш отец удалился.
– Ровно так же, как ваш отец.
– Но вы рассказывали, что усыновили его после войны.
– Это верно. Сначала нас было двое, а потом я встретил вашу бабушку. Она согласилась принять Родиона, как родного сына, и мы поженились. Вскоре на свет появился ваш отец.
Я помнила, что не раз слышала о дяде Родионе от дедушки, но он был для меня как миф. Я сомневалась в его существовании, потому что в сознательном возрасте, по настоянию отца, я его не видела. Даже фотографии, на которых я была запечатлена на руках неизвестного мне высокого светловолосого человека с добродушным лицом, не до конца убеждали меня в том, что у меня действительно был дядя.
– А что было на войне? Расскажите, – попросила я.
– О войне нечего рассказывать. Помню, что возвращаясь домой, я встретил вашего