Наше будущее всегда следствие нашего прошлого. Но мы редко способны отследить связь между причинами и последствием и, что гораздо хуже, вообще стараемся не искать эту связь. От того, наверное, и популярно голливудское кино. В нём всё просто.
В реальной жизни всё запутано, будто кто-то, обладающий исключительными способностями и извращённым юмором, записал нашу судьбу на рыболовную леску, а потом небрежно скрутил её в комок и швырнул в тёмный угол: давай, попробуй, распутай! И мы мечемся по коротким отрезкам, натыкаемся на узелки, справиться с которыми не в силах, потому, что считаем их наказанием, незаслуженной помехой на пути, а не его частью, над которой нужно потрудиться и в которой мы обязаны разобраться. Прячась от сложностей, мы возвращаемся к уже пройденному, срываемся, падаем и оказываемся в новой точке судьбы, даже не понимая, что это та же самая жизнь. Просто мы выкинули из неё часть, возможно, самую важную. Ту, которая дала бы нам новые знания, помогла правильно увидеть мир и разобраться в нём.
***
– Здравствуйте, – дверь редакции приоткрылась, и в тёмную щель просочилось лицо директора. Это «здравствуйте» вовсе не значит, что Вера Александровна кого-то в редакции сегодня не видела. У неё фишка такая: здороваться по сорок раз на дню. Помесь склероза и гипертрофированной вежливости.
Веру Александровну в редакции недолюбливают и за глаза зовут просто Вера, хотя в неё не верит ни кто. Но если мама с папой так назвали, значит, на что-то надеялись. Она у нас появилась недавно.
Учредителям надоело играть в гениальных управленцев. Хлопотно руководить десятком индивидуумов с ярко выраженным творческим потенциалом: поругал – обиделись, похвалил – зазнались, забыл съездить в банк за зарплатой – сразу готовы на рельсы лечь. Причём, не тихо на дальнем полустанке, а публично, под камеру, в присутствии коллег из других СМИ.
Первые три дня, ещё не поняв подвоха, Вера ходила гордой доверием владельцев и с видимым удовольствием играла роль человека власти. Но очень скоро поняла, что её подставили. Главный редактор Света, хотя и является формально её подчинённой, в любой момент могла поставить директора на место, не стесняясь облечь свои мысли в нелитературные выражения. И в ответ на жалобы Веры владельцы лишь сочувственно кивали головой, мол, как мы вас понимаем.
Юные журналистки давно разобрались с иерархией ценностей в «Инциденте» и на указания директора отвечали наивным вопросом: «А Светлана Михайловна в курсе?»
Мне, некоторое время, было даже жаль Веру. Но сочувствие скоро превратилось в иронию. Сочувствовать можно человеку, оказавшемуся в ситуации, которую он изменить не в силах. Ну, например, если его выкинуло на необитаемый остров, где даже плот построить не из чего. Вера могла выйти из тупика просто и элегантно: написав заявление об уходе. Но для этого нужно было отказаться от должности. А когда между должностью и уважением выбирают должность, рассчитывать на сочувствие наивно.
В