Скалы не для того, чтобы по ним идти – только кое-где пунктир тропинок. Море неустойчиво – потому и предлагает путь в любую сторону. Свобода в неравновесии. Одиссей с острова и между островами. Не озеро или внутреннее море, ограниченное землей, а части земли – места обитания в текучести моря. Плавание – взгляд издали. Насколько малы города между морем и небом. Можно не придавать им слишком много значения. Можно беречь что-то, имеющее значение в них.
Светло-серый камня порой переходит в красный. Порой запасает в себе огонь, прячет внутри острова, где огонь кипит белым в воронках, просачивается на берег жёлтым и чёрным. Гладящая легкость и режущая твердость. Пемза и обсидиан, иглы и сети сéры. Горячая земля растёт из холодного моря, стелется ровным белым паром, горами обжигающего снега внутри себя. Это её свобода. Так камень находит свой голос – отвечать морю. Островá – к счастью, несколько – человек носит в себе. Внутреннее море в камнях костей. Море, что бьётся о море, камень, что ломает камень. Отражение. Рефлексия, что не уничтожает желание, но развивает его.
Свобода на камне – опасность стать мёртвым. Свобода буйства зелени – опасность стать слишком живым, потеряться в расслабленности. Каменная свобода ограничивает себя и поэтому куда-то идёт. Растительная свобода скорее пребывает. Свобода острова – одновременно каменная стена и плавание вокруг неё, полет над ней. Из неё растут вольные города Средневековья, чей воздух делал свободным. В Италии около Рима было много места, где можно собрать много силы. Может быть, искушение силой и не дало свободе вырасти там.
Запасённое головокружение. Разнообразие пространств. На чём камни держатся от падения в волны. И волны удерживаются от того, чтобы не подниматься по каменной лестнице дальше и дальше. Играя зубчатостью и ровностью. Более мягкий камень лепится к более твердому, образует на нем тенёта и фигуры. Заброшенная штормом на скалы вода успокаивается, чтобы отразить камни и небо. В ней соль шторма. Если собрать её в тихий день и посолить хоть картошку – море не будет против, только улыбнётся. Свобода неотделима от прикосновений. Несвободные в них не свободны нигде. Оливки – овощ, притворившийся ягодой? Ягода, захотевшая стать овощем?
Ближние мысы на фоне дальних – у пространства много слоёв и уровней. И одновременно неуверенность: вдали продолжается этот же остров – или уже другой? Зелень – лишь крапинки на камне. В море корабельный ветер, рвущий парус, сбивающий с ног.
Облака подчеркивают гребни гор. Горы дают знать. То, что казалось