86
См. Тынянов 1977: 142.
87
Там же: 271.
88
Отдельного разговора, выходящего за рамки данной работы, заслуживает полисемия понятия сознательности. Помимо значения намеренной, интендированной осознанности, оно работает и с аллюзиями к топосу «революционной сознательности». Эта идеологически маркированная «сознательность», в свою очередь, напрямую связана с фигурой «современности», опять же понимаемой коллективистски, в качестве принадлежности к революционному или лояльному по отношению к революции «мы».
89
Цит. по: Тоддес 1986: 101.
90
См. Тютчев 1836a, 1836b, 1837.
91
Первые упоминания о готовящейся статье (будущем «Промежутке») Тынянов сделал в анкете в июне 1924 года (см. Тоддес, Чудаков, Чудакова 1977: 471).
92
См. Шкловский 1924 и Томашевский 1924.
93
Шкловский 1990: 370.
94
Ирена Ронен в своей статье «Вкусы и современники» фокусирует сложные отношения между формалистами и Ходасевичем. Развивая концепцию литературной синхронии Романа Якобсона, исследовательница предлагает ввести для обозначения схождения и расхождения вкусов в одном поколении лингвистические понятия конвергенции и дивергенции. Ронен (2004: 202–203) отмечает, что если при отборе классиков для литературоведческих работ вкусы Ходасевича и формалистов конвергентны, то при оценке современного литературного процесса они категорически расходятся.
95
Чудакова 1998: 391.
96
Там же: 395.
97
Там же.
98
Там же: 389.
99
См. там же: 392–395.
100
См. Тынянов 1977: 271–272.
101
См. Чудакова 1998: 395.
102
См. Ronen 2005: 521.
103
Тынянов 1977: 137.
104
Ronen 2005: 521.
105
Там же: 522.
106
См. Тоддес, Чудаков, Чудакова 1977: 472.
107
Тынянов 1977: 173.
108
Ходасевич 1922.
109
Ходасевич 1920.
110
Тынянов 1929.
111
Интересен в данной связи комментарий Романа Лейбова (2006) к тыняновскому образу «вторжения записной книжки в классную комнату высокой лирики» (Тынянов 1977: 173). Лейбов предполагает в данном случае сознательную параллелизацию претекстов из Василия Розанова и Зигмунда Фрейда у Тынянова и генеалогически относит пассаж о классной комнате к эпизоду из Фрейда, «где подавленная часть личности, выдворенная из аудитории, хулиганит в коридоре и колотится в двери, выкрикивая ерунду и мешая ученому профессору читать лекцию». Выявляя фрейдистский подтекст тыняновского сравнения, Лейбов вкладывает в замечани�