Отрадно Золотой Орде, когда воюют между собой русские князья. 1266 год должен принести Менгу-Тимуру благоденствие и процветание. Так угодно всемогущему Аллаху.
Глава 12. Господин Великий Новгород
Неохотно снаряжался в дальний поход боярин Мелентий Коврига. И чего не сидится великому князю Ярославу? Псков, вишь ли, без согласия Ярослава возвёл на свой стол литовского князя Довмонта. Эка беда приключилась! Мог бы допрежь и грамотой пригрозить. Нет, собирает со всех городов рать и потащится под самую Ливонию. Господи, кончилась покойная жизнь! Четыре года не ведал Мелентий никаких ратных дел, жил – не тужил, покою радовался. Сладко ел и пил и девок не забывал. Правда, с «сиротинушкой» сорвалось. Сгинула красная девка, будто черти унесли.
Гришка Малыга поганым языком вякал:
– На тебе вина, боярин. Коль ты её к себе сманивал, то и держишь ныне взаперти. Отпусти Марийку, а не то к самому князю пойду.
Вот дурья башка, привязался. Пришлось Гришку во двор впустить. Но ни Сергуня Шибан, ни холопы, ни сенные девки и в глаза не видели Марийки. Однако уходил Гришка со двора хмурым. Ворчал:
– Всё равно у боярина рыльце в пуху. Неспроста он Шибана присылал.
Сергуня же разводил руками:
– Поищи в другом месте, Гришка. Мать-то колобродная была, вот и дочка её куда-нибудь затесалась к непутевым людям.
– Ты на Марийку охулки[38] не клади. Девичью честь свою блюла, в строгости себя держала, – серчал Малыга.
Сергуня хоть виду и не показывал, но пребывал в смутной тревоге. Марийка может объявиться в любой день, и тогда Шибану несдобровать. Гришка Малыга непременно пойдёт к князю, а тот поставит Сергуню на свой княжеский суд. Дмитрий Александрович нравом в отца, строг, старозаветных устоев держится. За хищение девки может и в поруб[39] кинуть или же (в пользу девки) пять гривен серебра стребовать. Деньги огромные, Сергуне вовек не расплатиться… У боярина одолжить? Пустая затея: скряга. Скорее у курицы молоко выпросишь, чем у него корку хлеба. Так и придется гнить в порубе.
Мерзко было на душе Сергуни.
Боярин упредил:
– Коль о девке где вякнешь, с живого кожу сдеру.
Но Сергуню и упреждать не надо: о таком деле и под обухом смолчишь.
Шибан с превеликой радостью принял весть о ратном походе. Идти далеко, под Новгород и Псков. Вояж может на долгие