– Доброе утро, господин прапорщик. Изволите ознакомиться с почтой?
– Изволю.
– Я уже вам на стол положил. Сверху срочные, из канцелярии.
– Пройдем, почитаешь.
Прочитать Павел мог бы и сам, да не знал, где его рабочее место. Подьячий засеменил на полшага впереди, угодливо распахнул дверь, Павел моментально осмотрелся, увидел вешалку, повесил на нее кепи, пригладил волосы, уселся за стол.
– Чти там срочные! – приказал Павел.
Подьячий по очереди стал читать письма. Написано канцелярским языком, но вполне понятно. В общем – указания, ничего реально срочного. Павел поинтересовался:
– Какие происшествия случились?
Во всех оперативных службах обычно с этого вопроса начинался рабочий день.
– Один момент!
Вернулся подьячий с чиновником «стола приключений», который вел журнал о всех, ставших известными, происшествиях – убийствах, кражах, драках с поножовщиной, разбоях. Павел пробежал взглядом журнал. Написано каллиграфическим почерком тушью. Единственно, что мешало читать – знаки «ять». Знаки эти были отменены советской властью после октябрьского переворота 1917 года. Драка в трактире, ничего серьезного, карманная кража, ущерб невелик – три рубля.
А вот это существенно – убийство на Адмиралтейской. Улица в центре, бедные там не живут, дома частные, а не доходные, не дома, а хоромы. Многие из домов старой постройки до сих пор хорошо сохранились, ибо строили добротно, на века. Не чета нынешнему массовому строительству, где используется труд гастарбайтеров. Выглядит неплохо, а по сути – недолговечно и уж двести лет точно не простоит.
Судя по записи, на происшествие поехал полицейский урядник Абрикосов. Фамилия известная, но в Москве. Вроде промышленник, владелец кондитерской фабрики. Ничего нового в мире не появилось, судя по записям «стола приключений». Так же грабят, убивают. Надо бы съездить, посмотреть. Интересно, как эти полицейские дела расследуют.
– Я поеду на Адмиралтейскую, посмотрю.
– Как изволите, господин прапорщик. Пролетка у подъезда ждет. Только осмелюсь напомнить, через два часа ежедневное совещание у начальника Сыскного отдела.
Память услужливо подсказала фамилию.
– А разве Путилин уже приехал?
– Нет, но он, как всегда, точен.
– Спасибо, я не забыл.
И ехать недалеко, два квартала, но если на каждое происшествие пешком, то к вечеру подошвы сотрешь. Шутка, на полицейских сапогах подошва двойная. В таких зимой, да с теплым носком нога не мерзнет.
На пролетке доехали быстро. У искомого дома несколько человек. Один из них, судя по бляхе – дворник. Перед Павлом расступились. Он вошел в дом. Слуг и домочадцев не видно, но со второго этажа слышен разговор. Легко взбежал по лестнице. У дверей одной из комнат плачущая женщина, рядом две зареванные девицы.
– К убитому вчера посторонние не приходили? – из комнаты мужской голос.
И в ответ, тоже мужской:
– Никак