Кан Уджу не знает слов любви и никогда не чувствовала тепла чужих объятий. Она окутана холодной непроглядной тьмой. Казалось, вся её жизнь сплошная чёрная полоса, которая поглощает любые просветы, лишая надежды и веры в будущее, погружая на самое дно отчаянья.
Ещё от рождения девушку преследовали неудачи и боль. Она потеряла мать будучи годовалым ребёнком, отец отвернулся, нашёл новую жену, а о старой решил никогда не вспоминать. Всё что осталось от матери Уджу – так это крохотная сложенная в несколько раз фотография, которую девушка прячет в потрёпанном кошельке, ведь остальные вещи отец выкинул, как ненужный мусор, как напоминание об ошибке. Кан по чистой случайности нашла фото под комодом в спальне родителей. Наверное, это единственное хорошее, что случилось с ней за то время. Потому что дальше снова начинался ад. Она помнит крик мачехи, помнит осуждающий хмурый взгляд отца и тёмную пустую комнату, которая была и убежищем, и клеткой для неё.
В тот день её сильно отругали, наказали и оставили без ужина, а ведь она всего-то хотела внимания и чуточку заботы. Для маленькой пятилетней девочки, не понимающей, за что с ней обходятся так строго, мир казался пугающим и холодным. Почему младшему брату можно быть с родителями, можно приходить к ним в комнату, а ей нельзя.
Мачеха оказалась для девушки настоящей ведьмой, что гоняла девочку, словно Золушку из сказки, вот только принца, который заберёт к себе во дворец, не существовало. Спустя год после второй свадьбы в их семье появился сын – Кан Ёнсок. Уджу восхищалась пухлощёким малышом, мечтала о совместных играх, о том, что будет заботиться о нём, но реальность оказалась мрачнее детской фантазии. Кан не просто приходилось присматривать за братом, её обязали всегда быть рядом, как какую-то собачку. Она получала наказание за слёзы ребёнка, выслушивала ругань, за невыполнение детских прихотей, и даже во время учёбы в школе посвящала всё своё время ему, оставляя домашнее задание на позднее время, хотя всем телом хотелось без сил упасть на кровать и наконец выспаться. И даже когда мальчик подрос, стал самостоятельным, хлопот не уменьшилось: тот почувствовав власть над сестрой, постоянно её донимал, мешал, портил вещи, причинял боль. Ёнсок прекрасно знал, что он неприкосновенен, что сестра не посмеет пожаловаться: её слова – пустой звук, и ничего не значат в их доме, она прислуга, пешка, игрушка, ошибка, бельмо на глазу, но никак не человек.
Дверь с грохотом ударяется о стену, петли давно ослабли из-за подобных резких выпадов и скоро единственная преграда между удушающим миром и крохотным безопасным островком исчезнет. Ёнсок бесцеремонно входит в комнату сестры, пренебрежительно осматривается и насмехается над её жалким видом: он всегда так себя ведёт. Оборванные обои, узкая кровать, у которой вместо ножки стопка потрёпанных газет, отсутствие письменного стола и старая лампа на полу, которую Уджу включает исключительно во время учёбы.
«Придумать, как продлить жизнь двери», – подмечает Кан, прекращая сборы в школу и внимательно следя за приближение брата.
Школа, ещё одна неудача девушки. У Уджу была возможность попасть в желаемое заведение, которое могло изменить её будущее, она сдала с отличием экзамены, подала документы и её, вопреки дурным предчувствиям, приняли. Кан переполняло счастье, она наивно поверила, что удача, наконец, на её стороне, что теперь жизнь переменится, из чисто чёрной превратится в оттенок серого. Но она заболела, оставшиеся документы, конечно же, никто не отправил, а её место занял другой человек. Она пролила немало слёз, чувствуя, как невидимая рука тянет обратно в глубины тьмы. От мечты пришлось отказаться и поступить в другое место, куда теперь ходит и младший брат.
– Сделала? – требовательно произнёс парень, смотря на сестру сверху вниз. Он вырос здоровым и весьма внушительным молодым человеком, но вот характер гнилой, а виной всему воспитание, точнее его отсутствие. Ёнсок сверлит взглядом, протягивая руку. А Уджу молча передаёт несколько тетрадей: она учится за двоих. Не успела спрятаться, попалась на глаза – значит выполняй задание. А прятаться в «чужом» доме сложно и порой не имеет смысла – Ёнсок ворвётся в комнату, наделает шума, прибежит злая мачеха и вечер превратится в одну большую пытку. – Хоть какая-то от тебя польза, – с отвращением добавил парень, практически выплёвывая слова в лицо Уджу. Она терпела, сжимала потёртый ремешок школьной сумки и молчала.
«Он уйдёт, нужно лишь переждать», – успокаивала она себя, проклиная свою беспомощность.
Кан не стал надолго задерживаться в спальне девушки, он получил, что хотел, указал сестре на её место и самодовольно двинулся к выходу. Можно было услышать, как он радостно насвистывает, ведь сегодня его ждёт похвала преподавателя, а потом и родителей, которых не волнует, что это вовсе не его заслуга.
– Ненавижу, – тихо, чтобы никто не услышал, произнесла Уджу. Она закинула оставшиеся предметы в сумку, проверила на месте ли потертый кошелек с фотографией и спокойно вышла из комнаты. Пробираясь, словно мышка, она миновала гостиную, нацепила изношенные кроссовки и покинула свою «тюрьму».
Весна приветствовала теплыми лучами и пением птиц.