– Пойдём.
Покопавшись в огромном ящике, Эванс достал вполне приличную двустволку. Я с облегчением вздохнул. Уже лучше, чем мечом махать. Я взял ружьё в руки. Так, калибр ориентировочно двенадцатый, курки снаружи, стволы коротковаты, сантиметров пятьдесят всего, нестрашно, сейчас посмотрю, что внутри.
Попытка переломить ружьё успехом не увенчалась, заветного рычага просто не было. Эванс, стоя рядом и наблюдая за моими стараниями, негромко рассмеялся.
– Не пытайся, – сказал он мне, – дробовик старого образца, дульнозарядный. В ствол засыпаешь порох, потом вставляешь пыж, потом насыпаешь картечь, а сверху ещё один пыж. Вот сюда вставляется капсюль.
Он выложил передо мной мешочки со всем перечисленным. Порох размещался в специальных «патронах», то есть деревянных пробирках с крышкой, каждая размером с обычный ружейный патрон.
– Заряжай, – приказал Эванс, – нужно учиться, стрелять можно во дворе.
Я стал заряжать. Порох, судя по виду, дымный, но это не страшно, в нашем мире его тоже иногда охотники применяют. Я засыпал по порции в оба ствола, теперь пыж, из мешочка извлёк две войлочные таблетки, диаметр которых точно совпадал с диаметром ствола, их я пропихнул внутрь шомполом.
– Сколько картечи сыпать? – спросил я, вынимая горсть свинцовых горошин, каждая, примерно, восьми миллиметров в диаметре.
– По вкусу, обычно – десять-двенадцать штук.
Отсчитав двенадцать шариков, я засыпал их в ствол, а потом ещё столько же во второй. Следом пошла ещё пара пыжей. Заряжено. Капсюли вставлялись в специальные разъёмы под курками. А как их потом выковыривать? Эванс снова пришёл на помощь и показал два небольших рычага по бокам, нажимаешь, и использованный капсюль вылетает. В принципе, ничего сложного, могло быть хуже. Спасибо, что хоть не кремень или, чего доброго, фитиль.
– Пойдём во двор, – махнул рукой командир, – попробуешь выстрелить.
– А можно стрелять? – я удивился, – в крепости?
– А всем плевать. – Эванс отмахнулся. – Местные вообще стараются нас не замечать.
Мы вышли во двор, одна стена была почти до самого верха выложена мешками с землёй. Эванс подошёл и приколол булавкой подобие мишени, на котором был нарисован силуэт человека.
– Отойди к той стене и стреляй. Дальнобойность до пятидесяти метров, даже чуть больше, но стрелять лучше с десяти.
Я сделал всё, как он сказал. Взвёл курки, проложил приклад к плечу и прицелился. Мушка отсутствовала, но целиться было можно и так. Один за другим грянули два выстрела, каждый ствол выплюнул огромный сноп огня, видимо, всё-таки заряд пороха был избыточным. Теперь в воздухе висело густое облако белого дыма, и стоял острый запах серы.
Эванс тем временем подошёл к изорванной мишени и удовлетворённо хмыкнул.
– Попал? – неуверенно спросил я.
– Попал, причём оба раза, в голову и сердце.
На человеческой фигуре хорошо были видны скопления дыр в районе головы и с