Когда Берия вошел в состав членов Политбюро, он разделил для себя вождей на на три группы: заслуженные старики, куда Берия относил 72-летних Сталина с Ворошиловым и 63-летнего Молотова. Группа среднего возраста менее заслуженных включала 59-летних Кагановича и Хрущева, а также 57-летних Микояна и Булганина. Группа молодых разной степени заслуженности состояла из 53-летних Сабурова и самого Берии, 51-летнего Маленкова и 48-летнего Первухина. Потом он понял, что Каганович и Хрущев – украинская мафия. Кузнецов, Жданов и Вознесенский – ленинградцы, Вознесенский из Москвы, но прибился к ленинградцам. Маленков, Микоян – в стороне. Берия тоже ни к кому не примкнул. Потом в группе «непримкнувших» появились Первухин и Сабуров.
Члены Политбюро редко встречались во внеслужебной обстановке. Разве что иногда Хозяин приглашал пообедать на Ближнюю дачу, да и то эти обеды были скорее продолжением работы. Семьями они не дружили. Каждый жил своей собственной личной жизнью. Симпатии и антипатии членов ПБ мешали работе. Берия отлично помнил, как начиная с 1950 года Сталин стал очень негативно относиться к тому, что члены высшего руководства увлекались охотой. Все дело в том, что, бывая на охоте, члены Политбюро сдруживались. Сталин, однако, не приветствовал дружбу между членами Политбюро, особенно после того случая летом 1948 года, когда он не смог провести через ПБ решение, осуждающее доклад ждановского сынка, когда тот пытался осудить взгляды русского самородка – академика Лысенко.
Советские вожди давно выработали для себя правило – называть друг друга полными именами, но без отчеств. Только двое членов высшего руководства партии обращались к нему на «ты» – Молотов и Ворошилов. При этом Ворошилов часто называл Сталина Коба. Молотов тоже иногда позволял себе называть Сталина Кобой. К Берии Сталин всегда обращался, говоря «товарыш Бэрыя», а Маленкова звал «товарыш Малэнков», точно так же и они звали его – «товарищ Сталин». По-грузински Сталин говорил очень редко, да и тогда непременно извинялся перед остальными. И на «ты» они никогда не были. Между собой лидеры называли Сталина Хозяином. Уголовники же пытались называть Сталина между собой Гуталином из-за того, что Сталин считался сыном сапожника, но прозвище не прижилось.
Берию Сталин называл Прокурором. Булганин – Дон Жуан, Каганович – сионист; Молотов – «каменная жопа» из-за его поразительной работоспособности. Маленкова Сталин называл писарем. Ворошилова – стрелком, намекая на движение «Ворошиловский стрелок». Микояна – «пластилином», реже «гуттаперчей» или «пищевик» (с намеком на «Книгу о вкусной и здоровой пище»), он был всегда в стане победителей. Калинина Сталин называл за глаза не иначе как «всесоюзным похотливым козлом». Калинин был неравнодушен к женщинам творческих профессий, и в его постели с завидной регулярностью оказывались балерины, актрисы, певицы,