Мастерство проявления рентгеновской пленки с каждым днем росло. Учебный процесс шел успешно. Пролетело полгода. Работа в рентгеновском кабинете обычно происходит в темноте. Специфика. Только при красном свете. Жарко, кондиционер работает не всегда. Приходится трудиться практически нагишом. Контакт у Александра Васильевича с лаборанткой часто был плотный, и глубокое дыхание у него случалось непроизвольно. Иногда он позволял себе шутя шлепнуть ее по плотной заднице, со смехом.
Какой нормальный мужчина в расцвете лет сможет выдержать присутствие молодой, по-своему красивой и необычной, трущейся возле тебя практически обнаженной девицы? Устоять перед соблазном, не впасть в первородный грех? «Адам не устоял и не раскаялся в содеянном. Христос тоже был во грехе. Говорят, что после снятия с креста у него родилось еще двое детей», – рассуждал Александр Васильевич. Подумал. Но не долго и не мучительно. Условия для любви неплатонической в рентгеновском кабинете были классическими. Темнота дополнительно снимала тормоза.
В апреле они обследовали важную персону – лейтенанта жандармерии – и диагностировали у него рак легкого. Ему тактично сказали о этом. Через два месяца в единственной республиканской газете «Оройя» появился некролог по случаю смерти Мохаммеда Робани. Писалось, что Мохаммед прошел славный путь от рядового жандарма еще при французах, принимал активное участие в революционной борьбе за независимость Гвинеи вместе с Секу Туре, служил революции и дослужился до чина лейтенанта жандармерии. Заболев, поехал в Мекку – поговорить с Аллахом. И Аллах ему сказал, что если захочет, то оставит его на земле. Если нет, возьмет его к себе. Аллах взял его к себе. (Вероятно, на службу). И мы скорбим по поводу ухода от нас Мохаммеда вместе с его шестью женами и 49 детьми. Подпись: группа товарищей.
Вот на этой печальной ноте началась любовь между Александром Васильевичем и его жгучей лаборанткой. Отнюдь не платоническая, бурная, с мощным сексом во всех позициях.
А еще одним толчком послужил представительский концерт в Народном дворце, построенном также Советским Союзом. Весь мужской преподавательский состав с большим нетерпением ждал этого дня. Количество пригласительных билетов было ограничено. Предпочтение отдавалось новеньким. Не обижало себя только посольство.
После торжественной части с восхвалениями Секу Туре и некоторыми второстепенными номерами на сцене появились любимицы президента – десять шоколаднокожих саксофонисток. Фривольно одетые, с золотыми саксофонами, стройные, как статуэтки. Они выдавали такой джаз, который не снился Дюку Эллингтону и Эдди Рознеру вкупе с Луисом Армстронгом. Похоже, всем этим заправлял классный организатор. Да и девки что надо – талантливые. А в заключение – кстати, воспоминание об этом событии