– Ба-лляяаттть, – произнес Мятный – медленно и тягостно, выговаривая ненормативное присловье с долгим, тихим сустейном ужаса.
Под стулом Мятника Свежа пробежала игуана в мушкетерском костюмчике и нырнула за полог из бус в кладовку дворецкого, где на перевернутой банке из-под ореховой смеси сидел Чарли Ашер.
– Славная шляпка, – сказал Чарли.
Мушкетер снял ее идеальными ручками (раньше они служили лапками еноту, догадался Чарли) и помпезно поклонился в ответ.
– На здоровье, – сказал Чарли.
Мушкетер проскочил через кладовку в кухню. Сквозь раскачивавшиеся бусы Чарли смотрел на Мятника Свежа – тот сидел верхом на стуле из обеденного гарнитура, колени задрались к локтям. Чарли он напоминал очень крупную древесную лягушку мятно-зеленого оттенка.
– Вы эту шляпу никогда раньше не видели? – спросил Мятник.
– Каждый день вижу, но если обращать на нее внимание, он себя от этого чувствует особенным.
– Какой вы милый.
Чарли соскользнул с банки и двинулся к занавесу.
Мятник Свеж замахал на него рукой.
– Вы с этим полегче, Ашер. Мне нужно с вами поговорить.
– А почему вы не можете разговаривать со мной, если я с вами по одну сторону занавески?
– Потому что тогда я начинаю вас разглядывать, а потом и сообразить не успею – уже забываю, о чем говорил, и думаю, не лучше ли прогнать вас палкой.
– Ай. – Чарли юркнул обратно в кладовку и снова уселся на банку. – Что надумали?
– Вы же мне позвонили.
– Но вы же явились.
Мятник Свеж поник головой, потер себе череп.
– Я думаю, может, то, что мы с вами сейчас разговариваем, – это совсем не так, как было раньше.
Чарли был счастлив это слышать.
– Так вы считаете, что раз Софи теперь – Люминатус, все закончилось и нам больше не стоит тревожиться, восстанет Преисподняя или нет?
– Нет. Я считаю, что срань эта уже может – подыматься. Когда вы изымали сосуды души, сколько у вас за год набиралось? В среднем?
– Не знаю, парочка в неделю. Иногда больше, иногда меньше.
– Ага, вот и у меня. Это значит, где-то сотня в год. А в самом городе ежегодно умирает где-то пятьдесят пять сотен человек. Это значит, что нас должно быть, считай, пятьдесят пять Торговцев Смертью.
– Примерно так и выходит, – сказал Чарли. – В Седоне я познакомился с Торговцем Смертью, который забирал сосуд моей матери, так он тоже говорил о двоих в неделю.
– Ну и вот, – сказал Мятник. – Значит, когда все они поднялись, когда пошло говно по трубам, мы в городе знали с дюжину Торговцев Смертью, а Морриган прикончили всех, кроме нас троих. Двоих, если вас считать мертвым.
– Каковым я себя не считаю, – ответил Чарли.
– Но