Ривер не просто не любила иголки, она их ненавидела. В ее сознании иголки ассоциировались с Академией, с учеными, у которых холодные руки и еще более холодные сердца. Они делали с ней такие вещи, от которых все ее нервные окончания посылали в мозг сигналы боли, а сознание кружилось, словно сахарная вата в автомате.
Саймон, конечно, совсем другое дело. Он – не один из тех садистов с каменными лицами. Тем не менее свет, который отражался от тонкой полоски хирургической стали, наполнял Ривер ужасом.
Но она действительно хотела успокоиться. Все что угодно, лишь бы остановить вой сирены, от которого ее мозг пульсировал так, что, казалось, готов в любой момент взорваться.
Немного мира и покоя, хотя бы ненадолго.
Саймон закатал ей рукав. Ривер не стала ему мешать. Зои успокаивающе обняла ее за плечи. Саймон, хороший врач, ловко ввел иглу в ее локтевой изгиб. Боли Ривер почти не почувствовала.
Саймон. Зои.
Ривер доверяла им обоим: Саймону – потому что он ее старший брат (а ведь старшим братьям не доверяют только дуры), а Зои – потому что она воительница, потому что у нее кодекс чести. Ривер знала, что они не причинят ей вреда. Оба защищали и будут защищать ее столько, сколько нужно. Но ни Зои, ни Саймон не знают, что зловещая сирена действует в них, распространяется, словно чернила в воде. Они не сообразят, что она там, пока сирена не проявит себя.
Внезапно среди вихря мыслей в мозгу Ривер, словно яркая вспышка, настал миг абсолютной ясности:
Им нужно помочь. Кто-то должен это сделать.
Но было уже слишком поздно: Саймон нажал поршень шприца, и инъекция наполнила Ривер теплом. Жидкость текла по ее венам успокаивающей волной – безмятежной, сияющей, изумрудной.
Сирена начала стремительно затихать. Ривер почувствовала, как сильные руки Зои опускают ее на постель и укутывают в одеяло. Немногие понимают, что Зои – это воплощение любви. Любовь заставляет ее сражаться. Любовь делает ее храброй.
Ривер посмотрела на красивое лицо Саймона.
Саймой улыбнулся ей. Он тоже воплощение любви и сострадания. Его любовь к ней, его мэймэй, была так сильна, что иногда пугала Ривер.
Он не знает. Он, как и все остальные, не знает, что грядет. Все они понятия не имеют, какой ад ждет их впереди.
Сирена уже превратилась в приглушенное бормотание, в медленное подводное течение в океане звуков. Толпа лиц и голосов уплывала, растворялась вдали.
Ривер закрыла глаза и вскоре уже блаженно плыла по морю молчаливой пустоты.
Глава 14
– Как она? – спросил Мэл, когда Саймон вышел из кубрика Ривер.
– Мы дали ей успокоительное и уложили в постель, – ответил Саймон.
– Отлично, отлично.
Мэл подождал, пока Зои выберется из кубрика, и кивнул ей.
Она кивнула в ответ и направилась на мостик.
Тогда Мэл наклонился к Саймону и прошептал:
– Слушайте, док, я знаю, что ваша сестра – особенная и все такое…