– Урусов где? – истошный вопль разлетелся над химгородком. Надрывал горло личный писарь-порученец майора Пчелинцева рядовой Михайлов. Порученцу указали направление и сопроводили дружественным пинком довольные жизнью и погодой «дедушки».
– Товарищ старший сержант! – выпучил глаза задыхающийся от бега рядовой. – Вас товарищ майор вызывает. Требует, чтобы кабанчиком к нему неслись.
– Может, мне еще и хрюкнуть пару раз? – прищурился Урусов, стоящий перед выстроившимся взводом. – В печень с ноги? Или у кого ОЗК забрать да тебя потренировать?
Строю такое предложение явно понравилось, и его откомментировали сдержанным смешком.
– Не, нельзя в печень, – понемногу начал приводить дыхание в порядок Михайлов, согнувшись в три погибели. – Но майор орал, чтобы как можно быстрее. Я дословно и передал.
– Передаст вы, батенька, – сплюнул в изрытый десятками ног песок. – Вертайся в зад, гонец наш сизокрылый, и передай, раз так у тебя отлично получается, что старший сержант Урусов сейчас будет. Минут через дцать. Или раньше.
И, обернувшись к строю, неожиданно заорал:
– Защитный костюм одеть! Газы! – и вдогонку, не предусмотренное никакими уставами: – Бегом, бандерлоги, фосген ждать не будет!
Взвод, предусмотрительно отшагнув друг от друга на пару шагов, отработанно зашуршал резиной ОЗК, чуть слышно матеря Урусова, Пчелинцева и прочих изобретателей средневековых пыток.
– Все слышу! Кто речь фильтровать не будет – на трешку сейчас побежит. Ускоряемся!
Зам. командира взвода одобрительно наблюдал за бойцами. А ведь молодцы, что и говорить. Второй месяц службы у половины, а особо уже не выделяются. И относительно укладываются в нормативы. Но побегать все равно придется. Потом. Ибо свята память о капитане Вергелесе, не к ночи помянутому. И о богами забытом Оршанце. Который пограничная учебка.
– Я к комбату. Соловьев за меня. Москвич, понял?
– Хртф! – хрюкнул сквозь мембраны противогаза один из бойцов с правого фланга. Одетые по «4б» солдаты были похожи, как близнецы, отличаясь друг от друга разве что ростом. Ну и некоторыми мелочами типа разнобоя шпеньков на ОЗК, различия беретов и всего остального, так заметного опытному взгляду старого сверхсрочника.
– Взвод, отбой! – скомандовал Урусов. – Саш, как отдышатся – еще разок прогони.
Командир второго отделения содрал противогаз, с видимым наслаждением вдохнул свежего воздуха, не воняющего резиной. Вытер рукавом пот с лица.
– Тык точно, старшой. Усе будет в норме.
Урусов кивнул и порысил в батальон. Дружеские отношения с комбатом, затащившим тебя в бригаду, замечательно. Но, если Пчелинцев требует срочно, не стоит слишком затягивать.
– Здравия! – толкнул дверь комбатовского кабинета Урусов.
– И тебе не хворать, морда махновская, – оторвался от кучи бумаг майор Пчелинцев и встал во весь рост, в очередной раз чуть не смахнув плечом книжную