Январь 1966 года, Ташкент, урегулирование индийско-пакистанского конфликта, перераставшего в страшную войну. Несколько месяцев Косыгин готовил эту встречу, предлагая конфликтующим сторонам пойти друг другу навстречу под гарантии советского премьера. И вот Айюб Хан и Шастри протягивают друг другу руки, а наш Алексей Николаевич смотрит на них, как радушный хозяин, примиривший гостей. В трудных переговорах с лидерами воюющих стран Косыгину пригодилась выдержка военных лет: он ставил рекорды по марафонским беседам, словом действовал до тех пор, пока не добивался своего. Выносливость Алексея Николаевича поражала видавших виды дипломатов. В дебюте переговоров Косыгин выделил вопросы, по которым Пакистан и Индия зашли в тупик неразрешимых разногласий. Советский Предсовмина предложил отложить рассмотрение этих проблем, но договариваться там, где точки соприкосновения есть. Этот принцип, отразивший железный рационализм Косыгина-управленца, и привел переговоры к успеху. Война была предотвращена: 10 января Шастри и Айюб Хан подписали Ташкентскую декларацию. С тех пор отношения Пакистана и Индии не стали безоблачными, но войны, большой войны, на пороге которой стояла Азия, не случилось. Посредником великого азиатского примирения стал А.Н. Косыгин – неопытный дипломат, но государственный муж, привыкший к ответственности. Будем помнить о той ташкентской встрече: даже в истории великих держав случаи подобного успеха в примирении народов нечасты. Многолетние безуспешные старания американской дипломатии не привели к миру ни в Персидском заливе, ни на Балканах. В истории современной России подобных дипломатических успехов также не было. Может быть, мы мало учились у Косыгина? Невнимательно изучали его биографию? Ведь, забывая обо всей судьбе Алексея Николаевича, понять природу ташкентского триумфа невозможно. В этой внешнеполитической истории на авансцену вышел человек, познавший цену миру на «Дороге Жизни», а роль компромисса – в ходе восстановления разрушенной советской промышленности. В период, предшествовавший Ташкентскому соглашению, в дни переговоров и в последующие годы талант А.Н. Косыгина переживал пору зрелости, золотую пору политика. Выдвиженцу Сталина было по плечу остановить войну. Никогда специально не изучая дипломатию, Косыгин в международных делах опирался на авторитет страны и на собственный авторитет талантливого и честного руководителя. Такая же дипломатия, основанная на личном таланте и преданности державе, была эффективной в Российской империи в исполнении Потемкина, Суворова, Кутузова. Косыгин развивал традицию великих государственных мужей России.
Косыгинский темп работы выдерживали не все. В ночь после подписания ташкентских соглашений в номере Виктора Суходрева раздался телефонный звонок: «Вставай! Шастри умирает!». Суходрев подумал, что секретарь советской делегации слишком старательно отметил успех переговоров – и теперь развлекается странными шутками.