– Думаю, да. Только чуть попозже, – пообещал он, прислушиваясь к звукам за стенами юрты. Там слышен был лишь голос Калчу, приказывающей кутигурским караульным соблюдать тишину.
Зато долго не могла угомониться княгиня-каганша, снова и снова ласкаясь к своему столь вознесшемуся мужу. В коротких перерывах резво соскакивала с ложа, дабы подбросить дров в огонь, попить воды или принести ему и себе гроздь хемодского винограда. В хоромах, где каждый шаг и движение хорошо были слышны на нижнем ярусе, она себе таких вольностей не позволяла. Спали они лишь короткими урывками, тем не менее утром проснулись вполне свежими и бодрыми.
Возле двери на козлах висела новая каганская одежда, а княжеская была убрана. Когда только успели – Дарник готов был поклясться, что вечером на козлах ничего не висело. С любопытством натянул шелковую рубашку, а поверх шелковый халат с теплой войлочной подкладкой. Пошевелил плечами и руками, было чуть непривычно, но вполне сносно. На голову он нацепил свою шерстяную облегающую шапку с закрепленной на ней княжеской короной – прежний головной убор ему перед тарханами отстоять удалось. Слегка насторожило, что для Милиды новой одежды не было: либо просто не успели, либо принимают ее за не совсем законную каганшу.
Перед выходом Рыбья Кровь чуть отодвинул край войлока над деревянной дверью и выглянул наружу. Увидел плечо стоявшего у двери кутигурского караульного, а поодаль Калчу с тремя тарханами, четвертый, приболев, уехал к себе в улус еще во время пиршества, а также собственных гридей во что-то веселое играющие с кутигурскими парнями, судя по одежде и оружию его новой каганской охраны. Смех воинов – это то, что надо, и толкнув дверь, Князьтархан вышел наружу. Его преображенный одеждой вид приветствовали не меньше двух сотен кутигур стоящих между ближайшими юртами.
Калчу с тарханами приблизилась к Дарнику.
– Готов ли ты, Князьтархан сказать нам свое первое слово? – в ее голосе слышалось сомнение, не нужно ли ему еще время и ее советы, чтобы лучше подготовиться к столь важному первому выступлению.
Но князю дополнительная подготовка не требовалась, и когда чуть погодя в Золотую юрту явились двадцать главных воевод и старейшин, он обратился к ним с заготовленной еще ночью речью:
– Я знаю, как вам всем нелегко было сделать выбор в мою пользу. Такие же сомнения есть и у Дарполя. Дабы победить это недоверие, нужно сделать так, чтобы все сразу увидели пользу от нашего союза. Во-первых, все железо кутигурам будет продаваться в четыре раза дешевле, чем было у вас с хемодцами, не четыре овцы за наконечник стрелы, а только один. Во-вторых, кутигурские воины будут обучаться ромейскому ратному делу, которое сделает их непобедимыми при встрече с любым войском. В-третьих, дарпольцы обучатся тому, что кутигуры умеют лучше, чем словене, ромеи и хазары. Только помогая друг другу, мы сделаемся в десять раз сильнее и богаче.
Если