– Куда там, там работы на полгода. Мне, конечно, не зайти было слишком далеко, но и так понятно, что это было нечто грандиозное, – вздохнул Юрий.
– Ты о главном давай, – оборвал его Олег.
– Да нет там никого, ни души. Пусто. Ни живых, ни мёртвых.
– Мне сейчас приснилось… – Олег замялся.
– Ничего путного тебе не могло присниться, – отрезал Юрий. – Лучше оставь свой сон при себе. А ещё лучше – забудь.
– Она сказала, что жива и вернётся.
– Кто? – уточнил Юрка.
– У неё было другое лицо и длинные светлые волосы. Но это была она. Это была она, и она сказала, что вернётся.
– Старик, не мотай мне нервы! – попросил Юра. – Лицо, волосы… Сон – он и есть сон.
Олег хотел ещё что‑то объяснить, но лицо его скривилось, и он отвернулся. Юра вздохнул:
– Надо возвращаться домой. Здесь нам больше нечего делать. Мы не можем жить на развалинах. Это никому не нужно. Дома нас ждут дела… Ты слышишь, что я тебе говорю? Свои чудесные сны ты сможешь смотреть в любом месте…
Олег медленно повернулся. На его лице играла презрительная улыбка.
Юрка опешил:
– Олежка, ты что?
– Ничего. Мой суровый серьёзный босс не велит мне говорить глупости?.. Если даже с другом я не могу побыть самим собой, на кой чёрт мне вообще иметь с ним дело?!
– Извини, Олег. Я не прав… Но всё же, – Юрка звонко шлёпнул Олега по спине, – давай собираться домой.
Медленно и нехотя Олег поднялся на ноги…
– … Господи, что опять случилось?.. – я услышала сквозь сон чужой взволнованный голос.
Открыв глаза, я увидела Одера и Фелима. Побросав на полу сумки, они склонились над моим креслом.
– В чём дело? – удивилась я.
– Как это, в чём? – возмутился Одер. – Ты спишь и плачешь!
Я провела ладонью по своей щеке. Действительно, лицо все в слезах.
– Чья это чашка, и что это такое? – поинтересовался Фелим, указывая на браслет.
– Это моя чашка и моя вещь. И я не хочу больше слышать ваших расспросов! – я повысила голос.
Муж и брат переглянулись, и Одер примирительно сказал:
– Молчим.
– Вот и молчите.
Я встала и пошла наверх, на ходу вытирая слёзы. Меня взбесили не столько их вполне резонные расспросы, сколько то, что из‑за них мне пришлось покинуть Юру и Олега. Если бы можно было, я держала бы контакт столько, сколько оказалось возможно. Идя по коридору, я слышала сзади шаги Одера. Он, словно конвоир, не решался обогнать и шёл за мной до самой спальни.
– Как прошла тренировка? – окликнула я его.
– Нормально. А как ты? – Одер пробовал быть равнодушным.
– И я нормально.
Господи, действительно, лучше убежать куда‑нибудь из этого плена. Ничем не провинился передо мной этот парень. Я знала, что он хороший человек. Но мне он был совершенно не нужен, вместе с его любовью и жалостью. Не нужен и этот дом, и все, кто в нем живёт. Я сама себе не нужна, если не найду выхода.
Валерий