Дыхание девушки стало глубоким и ровным; казалось, она заснула. Осторожно, стараясь ее не разбудить, маркиз стащил с нее покрывало и завязал шелковую ленту у ворота, чтобы скрыть от глаз прелестные груди. Когда он впервые тронул языком их чудесные розовые соски… О, именно в тот момент он едва не овладел ею.
Закинув руки за голову, Джеймс уставился в стеклянную крышу, над которой сверкали звезды. Если найти сейчас все известные ему созвездия, то, возможно, удастся отвлечься от грешных мыслей…
Нет, это невозможно!
Тут небольшие настольные часы пробили время. Три ночи, а он по-прежнему не спал. А всего лишь несколько минут назад спящая соблазнительница с ангельским личиком повернулась к нему спиной и задела своим очаровательным задиком его мужское достоинство. И в тот же миг его плоть напряглась – точно голодный пес, которому показали аппетитную косточку.
Джеймс сделал несколько глубоких вдохов и попытался представить Кэролайн в виде беззубой старухи. Но, увы, игнорировать ее чудесную попку – это было невозможно.
А она вдруг повернулась к нему лицом и положила руку на его обнаженную грудь. Потом тихонько вздохнула и закинула согнутую ногу ему на бедро.
Джеймс шумно выдохнул. Наверное, следовало столкнуть ее с кушетки, чтобы разбудить. Но, с другой стороны, разбуженная девушка могла оказаться еще опаснее, чем спящая…
Маркиз энергично задвигался, стараясь унять возбуждение в паху.
«Монахиня? Как бы не так! – Он мог бы поклясться, что эта девушка точно так же годилась для монастыря, как он – для служения в церкви. – Интересно, хоть что-то из того, что она говорила, соответствовало действительности? Утром нужно будет добиться от нее правды».
Джеймс закрыл глаза, но вместо того, чтобы «считать овец», стал думать об озере с очень холодной водой, которая могла бы остудить его и снять напряжение в паху.
Кэролайн окружало приятное тепло. Прижавшись к источнику этого тепла, она вдохнула запах душистого мыла… и мужчины.
«Мужчины?» Она открыла глаза.
Оказалось, что она прильнула к спящему лорду Хантингтону. Девушка задержала дыхание и сняла обнаженную ногу с его бедра. А потом вдруг обнаружила, что лиф ее платья был спущен до талии; грудь же прикрывала лишь тонкая ткань нижней рубашки. Щеки Кэролайн запылали. В ней боролись весьма противоречивые чувства, – но все эти чувства совершенно ничего не значили по сравнению с тем наслаждением, которое она испытала. Ох, это было изумительно!
Кэролайн осторожно оперлась на локоть и выбралась из-под согнутой руки маркиза. Теперь она могла хорошенько его разглядеть. Во сне он выглядел не таким уж суровым. А щетина у него на подбородке… Кэролайн вспомнила колючее прикосновение, когда он целовал ее, и соски девушки тотчас напряглись.
Она спустилась с кушетки, а Хантингтон во сне прикрыл ладонью глаза, стараясь загородиться от солнца, поднимавшегося