– Ирландец, темноволосый, высокий, худой, лет двадцати пяти. Больше мне никто ничего не смог сказать, хотя один старик считает его разорившимся аристократом.
– Я знаю всех ирландских тренеров и владельцев конюшен в этом сезоне, по крайней мере с виду: ни один не подходит к этому описанию.
– Как и прелестная мисс Даллинг, он не обязательно связан с чьей-то конюшней. Может, он имеет совершенно иное отношение к этим событиям.
– Верно. Ты узнал что-нибудь о неудавшихся взломах?
– Только то, что это место – подарок для любого грабителя. Оно очень далеко от дороги и к тому же скрыто густыми деревьями. Легче легкого приблизиться к нему ночью. В первый раз он пришел неподготовленным: попытался влезть в одно из окон, но не сумел сломать защелки и удрал, заслышав шаги ночного сторожа. Во второй раз ему удалось проникнуть в кухонное окно, но дверь оказалась закрытой снаружи на засов, так что ему снова пришлось ретироваться. В последний раз он разбил стекло и вломился в коридор. Стал шарить на полках, но споткнулся о ящик. Ночной сторож примчался на шум, и грабитель поспешно бежал.
К несчастью, сторож не смог внятно его описать. Разве что рост, сложение и цвет волос. Судя по тому, как он резво бегает, можно предположить, что это и есть тот молодой ирландец.
– Готовится что-то нехорошее. Ты, я, комитет, все мы это знаем, но, кроме предположений и подозрений, у нас ничего нет. Нужно изловить этого ирландца. Только он сумеет пролить свет на все, что происходит.
– Я согласен, – кивнул Барнаби, – но как?
– Ты сам сказал, что это место – подарок для грабителей. Ему удалось трижды подобраться так близко, возможно, он еще вернется. Что, если мы предложим ему соблазнительную приманку, подождем, пока он сделает ход, и появимся на месте преступления?
– Что ты предлагаешь?
– Поскольку он успел побывать в кабинетах, значит, знает, в каком крыле хранится реестр. Он использует деревья для прикрытия, чтобы обойти дом и удостовериться, где пребывает ночной сторож, а заодно проверить, не работает ли кто-то допоздна. Мой кабинет – угловая комната. Что, если он, придя сегодня, обнаружит, что это окно слегка приоткрыто?
– Полетит сюда, как мотылек на огонь, увидит, что это кабинет, и… – ухмыльнулся Барнаби.
Диллон мрачно улыбнулся:
– И, подобно мотыльку, обожжет свои крылышки.
Поздно вечером Прис соскользнула с седла на опушке леса, позади здания «Жокей-клуба». Бледный полумесяц был затянут облаками, почти не пропускавшими света. Под густыми деревьями царил мрак. Было темно и страшно.
Подавив дрожь, она решительно выкинула из головы глупые фантазии и привязала кобылу к низко нависшей ветке.
Прис углубилась в заросли. В мужских бриджах, сапогах, куртке, с платком на шее и в мягкой широкополой, низко надвинутой на лоб шляпе, под которой укрывались волосы, она вполне могла сойти за молодого конюха. В Ньюмаркете их хоть отбавляй.
Она всматривалась вперед: кто знает, какому мошеннику вздумается