***
А тот человек на земле не живёт,
Не рождался он никогда.
Летит, летит голубой самолёт
Рисует черты городам,
Летит самолёт через белую мглу,
Так грустно летит один.
Я скучаю каждый день по нему,
А ты притворялся им,
Тем, кто на земле совсем не живёт,
Ни разу по ней не ходил,
Летит, летит голубой самолёт.
В пустой без него мир.
***
Уходить до начала любви
Мимо замков из тоненькой кости слоновой,
Мимо гавани, где разноцветные корабли,
Качает дыханием моря. До первого слова,
Сказанного незнакомцем со странным лицом,
Таким, что подумаешь: «Кто это вообще?»
Под перелив колокольчиков беглецом,
Как кружевной дымок от свечей.
***
Это клеймо будет всегда гореть,
Его музыка в порах костей стучит,
Тонкий след уже отметила плеть
Утра на самом краю ночи.
Эта бездна будет всегда с тобой.
Вырубает поезд ночной гранит.
Самая лучшая в мире боль,
Это когда любовь у тебя болит.
***
В пять лет железную банку взять из костра.
Плакать нельзя, терпишь святую боль.
Боль растёт, как твоя сестра,
Как близнец, который всегда с тобой.
Класс смеётся, он – огромный прибой,
Твоё имя написано на доске.
Боль – моллюск, выползающий под луной
Из прилива в первое бытие.
Тёплые волны, ты говоришь: «Люблю»,
Но в ответ железная тишина,
Так же жгло в пять лет ладошку твою,
Терпишь боль и значит, что ты жива.
Станция Чхатрапатишиваджи
***
Сестра, за тканью твоей чадры,
Душной, как пакистанская ночь,
Птичка с перевязанным крылышком,
Океан, затонувшие танкеры, нефть.
Тёплым вечером ты приподнимешь
Ткань, выкуришь сигаретку
Над лабиринтами крыш.
За твоей чадрой мальчик живёт, малыш,
Которому, как и братьям, хотелось велосипед.
От открытых ног тянутся, словно плавленый сыр,
Взгляды, в головы, где стартует игра.
Ночь приходит, мы все одинаково спим,
Странные дочки планеты, куклы её, сестра.
***
Когда солнце можно брать руками,
В пропасти солнце, солнце на маяке,
Шепчет мир на древнем своём языке,
И горячую тайну камни хранят веками.
Помнит только неба стеклянный свод,
Как стучало здесь долото когда-то,
А ты чувствуешь скульпторов первых пот
На шершавой каменной коже статуй.
***
Я слышала, как пели стены,
И звон невидимых цикад.
Мы были лунами из пены
Космического молока.
Мы