Удар вышел не особенно сильным, но довольно болезненным. Нос – не груша, а очень чувствительный прибор. Даже в темноте было видно, как заслезились глаза у паренька. Профилактика: он понял, что это только начало и сразу поумнел:
– Мы же хотели по-хорошему! Мы сперва ваших предупредили словами. Я, что ли, виноват, что они нас на хрен послали?! Вот Камена и сказал, что нужно браться покруче. Показать, что мы не шутим.
– Я тоже не шучу, – задумчиво сказал я. – Какие уж тут шутки, натурально. А скажите мне вот что. Кто именно убивал Четырехглазого? Кто, так сказать, исполнитель?
– Мы не знаем. Нам не докладывали.
Это впервые подал голос тот, что сидел слева. Густой – куда там Шаляпину – бас. В машине аж стекла затряслись, а меня чуть не пришибло звуковой волной. Впрочем, голос вполне соответствовал быковатой внешности хозяина. Я набрал было воздуха в легкие, чтобы возразить: мол, чушь собачья. Кому ж еще знать, как не вам?
Но сбоку то ли умер, то ли ушел в глубокий нокаут раненный. Он что-то пару раз булькнул горлом и, враз обмягчев, стек на пол. Лениво, как сползает сопля по стене. Я скосил глаза в его сторону, но оставлять двух его корешков без присмотра не решился. Как бы чего не выкинули. С них станется.
И все равно наша беседа на этом завершилась. Хотя они-то как раз ничего не выкинули. Сидели себе, как сидели. Лупали в темноте глазами, сопели в свои четыре дырочки и никаких поползновений на мою священную – по крайней мере, в моих глазах – особу не предпринимали. Они, по секрету скажу, кажется, даже пальцем не пошевелили.
Пошевелил кто-то другой. И совсем не пальцем, если судить по тому, что лобовуха за моей спиной под мощным ударом покрылась миллионами трещин и трещинок, прогнулась вовнутрь и стала похожа на старую, загаженную мухами и тараканами паутину.
Кто, чем и по какому праву изувечил лобовое стекло машины, я так и не понял. Откуда этот кто-то взялся, я тоже не понял. Возможно, у кого-то из троицы была мобила, с которой он и подал сигнал бедствия. Братки все-таки, могли позволить себе такую роскошь. Единственное, что я понял – это то, что ничего подобного не ожидал. А дальше я растерялся и начал делать глупости. Отвернулся от своих пленников, выпустил их из виду и оставил незащищенной спину. При этом так и не увидел, кто нападал снаружи. Разглядеть что-либо сквозь изувеченную лобовуху оказалось нереально.
На мое счастье, оба типа оказались, мягко говоря, туповатыми. Они не воспользовались представившейся возможностью раскроить мне череп. Просто открыли дверцы и вывалились наружу – в разные стороны, как горох. Может быть, не захотели связываться с пистолетом. С одной стороны, наверное, правильно. Но с другой – калибр у меня был мелковат против массированной атаки.
Но парнишки просто выбросились за борт, что твои матросы во время аврала. На лобовуху еще раз что-то