Жаль только, что откликнуться на него Иванец не успел, лишив меня, таким образом, возможности в будущем похвалиться, что я тоже принимал в происшествии более или менее деятельное участие.
Милицию никто не вызывал, даже более – вызывать ее не пришлось. Она сама приехала. Противно заверещав колодками, позади «Крузака» остановился Уазик патрульно-постового цвета. Выбравшийся из машины парнишка лет двадцати трех осмотрел место происшествия, после чего почесал кепку и сказал:
– Нихера себе!
По этому пункту я был с ним полностью солидарен. А потому отбросил окурок и кивнул:
– Вызывай бригаду, командир. И «скорую». Видишь, директора не добили.
Иванец зло зыркнул на меня из положения «сидя», а молодой мент, сняв с пояса рацию, затараторил в нее:
– Второй, второй, я семнадцатый. Тут на Толбухина, пять перестрелка… Была. Два, кажется, трупа, один раненый. Понял?
– Понял, – прокрякала рация. – Высылаю группу.
– Докторов вызови! – поспешно добавил мент.
– Хорошо. Там сейчас тихо?
– Да.
– Все, парни выезжают. Отбой.
Ментик вернул рацию на пояс, наклонился к Кокону и принялся изучать его. Занимался этим минуты две, после чего выпрямился и авторитетно сообщил мне:
– Этот – готов.
– Уверен? – я внимательно посмотрел на него.
– А я что – жмуриков не видел? – обиделся парнишка. Не по-детски обиделся. Типа, ты что – мне, бывалому волку, на слово не веришь? Да я Крым и Рым прошел, самолеты плевками сбивал, у врага все ракетное топливо в одиночку вылакал!
– А ты у него вот здесь щупал? – я потрогал себя за шею, где яремная вена.
– Да ты что? Я покойников трогать боюсь!
Я вздохнул и отвернулся. Кроме растопыренных до предела пальцев и отсутствия мозгов в голове, за душой у парнишки нихрена не было. Славная, славная патрульно-постовая служба! Кстати, интересно, а почему он один? Пэпээсники обычно по одному не то, что не ездят, но даже не ходят. А этот все один да один. Маньяк в погонах, что ли?
На последний вопрос ответа долго ждать не пришлось. Хлопнула дверь Уазика и чей-то веселый голос поинтересовался:
– Что здесь, Олежек? Что-то серьезное?
Я обернулся. Молодой мент как раз изучал характер ранений у Ферзя, насколько это позволяла полупридавленная телом Кокона дверь. А подле Уазика стоял его соратник – лет на десять постарше и очень довольный жизнью. Рот до ушей, глаза красные. Видимо, тормознули где-то наркомана и скурили всю его коноплю.
Обведя своими