Мужчина выбросил тлеющую сигарету в окно и, подавляя волну гнева, сделал громко музыку. На радиоволнах звучала ретро-песня, Борковская замерла, вслушиваясь в знакомую мелодию, что-то всплывало в памяти – теплые и радостные картинки из детства. Когда-то давно четыре подруги отправились на дискотеку и под эту песню их всех пригласили на медленный танец. Она задумчиво уставилась в окно и обнаружила, что нужное ей кафе находится совсем близко.
– Черт с ними, с сапогами! Меня Таньки ждут! – перекричала она и, протянув водителю деньги, выпорхнула из машины. Темнело, горели фонари. Борковская не торопясь шла вдоль застывших в пробке машин и, улыбалась, предвкушая встречу с дорогими ей подругами. Ей не было страшно, скорее – любопытно. Тысячи заготовленных вопросов кружили в ее белокурой головке, по телу пробегала дрожь, будто она шла не на встречу с подругами, а на свидание с настоящим принцем. Именно тогда после этого мероприятия с приятным исходом они решили устраивать Татьянин день и устраивать приятный праздник, о котором можно будет долго вспоминать. Ведь откуда люди должны черпать позитив и хорошее настроение?!
– О, вот она, красота, пришла! – обрадовалась Баля, заметив эффектное появление на пороге кафе долгожданной четвертой Тани.
Борковская сразу обратила внимание на столик по центру и, громко завизжав от переполняющих ее эмоций, кинулась к нему. Сидящие в кафе люди недовольно оглядывались на фонтанирующую радостью женщину в дорогой одежде, прыгающую как мартышка посередине зала. Борковской было все равно, что о ней подумают окружающие, она жадно набрасывалась с объятиями на подруг, с которыми не виделась очень много времени. Лишь возле Ксюши она замешкалась на мгновение, но, быстро взвесив все «за» и «против», обняла и ее.
– Как же я соскучилась-то, девочки! Боже! Столько не видиться – это преступление! Как же так!? Сегодня мы должны оторваться за все годы – наверстать упущенное, так сказать! Чтобы этот Татьянин день прогремел на всю округу.
Все четыре женщины с одинаковым именем переглянулись и посмотрели друг на друга так, словно прозвучало что-то жуткое. Борковской вдруг стало не по себе, потому что ей показалось, что она произнесла что-то запретное и чтобы реабилитироваться, она продолжила чирикать, переключившись на одну из подруг:
– Карасик, какая у тебя шляпа! Ты что любовника завела?
– Причем тут это? Что ты говоришь, Танька? – смущенно пробубнила Карасева, поправляя сбитую дружескими объятиями шляпу.
– Ладно, не смущайся! Простите, что опоздала! Была у массажиста, а он – такой пикантный мужчина! Куда пальто? Официант заберет?
– Туда убери, – Баля кивнула в сторону вешалки.
– Сама что ли? Вообще, в приличных заведениях есть гардероб и…
– Это в ресторанах. А в кафе такого уровня принято за собой ухаживать самому, – подключилась к беседе Ксения тоном учительницы, запрещающей болтать на своем уроке. Ее смешили