Загоняя овец. Михаил Григорьевич Теверовский

довелось всему этому произойти, был весьма бедным. По сути, обычный спальный район небольшого тихого городка, от которого до более-менее крупного города ехать пару часов по автостраде, уж точно не меньше. Потрескавшиеся, облупленные стены были расписаны различными надписями и граффити, половину которых было не расшифровать, а другую – хотелось забыть сразу же, что прочитал, чтобы не расстраиваться в совсем уж падении местных гениев, научившихся в школе писать, хотя скорее правильно будет вырзаится, вырисовывать каракули, состоящие лишь из определённого набора символов. Затхлый воздух наполнялся также ароматом забитого мусоропровода – дня четыре никто не вывозил его в лучшем случае. «Тишина и благодать, ну что за милый домишко», – подумал детектив, дожидаясь под дверью соседа из квартиры напротив.

      Первые попытки выудить информацию у свидетелей оказались трудны и уж совсем разочаровывающе скудны на результаты. Опрашиваемые долго мялись, явно размышляли, что стоит говорить, а что – ни в коем случае, чтобы не навлечь не себя беду в виде повестки в суд в качестве свидетеля, а ещё хуже – кто знает, на данный момент по крайней мере, кто преступник и какова вероятность, что он будет мстить тем, из-за кого у него возникнут проблемы? Роунс всё это понимал, разумеется, но пустая трата времени на все эти терзания и муки совести не могли не выводить из себя. Он грубо напоминал жильцам, что сокрытие информации или ложь может быть приравнена пособничеству убийце. Хрен конечно это докажешь, только если адвокат ответчика забежит в зал сразу же после последнего урока в средней школе – иначе любым другим, хотя бы чуть-чуть подкованным адвокатом такие заявления могут быть в секунду разбиты в пух и прах, а полиция потеряет рейтинг и доверие вероятных в будущем присяжных. Если, конечно, прокурор не пошлёт их раньше с таким предложением выдвинуть дело на основании обвинения в таком идиотском духе. Но такой метод иногда действовал и, в конце концов, он опросил почти всех, кроме последнего свидетеля. Той самой женщины, которая уж точно должна была пойти на контакт, раз сама лично не побоялась позвонить в полицию… Не побоялась или же ей всё так сильно мешало, что происходило в квартире сверху? У Роунса появились следующие заметки в блокнотике, с которым он никогда не расставался в рабочее время, а иногда и вне его: 1) Отец семейства из квартиры напротив заявил, что в районе 3 часов ночи в коридоре был некий шум, а именно – открытие железной двери, которое разбудило его младшего ребёнка и была его очередь укладывать чадо снова спать, поэтому он и успел услышать как хлопнула дверь закрываясь, но звука поворотов замка, по словам мужчины, не было и/или он не расслышал. А также ему кажется, что он слышал торопливые шаги, удаляющиеся вниз по лестнице. 2) Соседи-алкоголики из боковой квартиры, а также соседи из дальней квартиры по лестничной клетке не слышали совершенно ничего. 3) Этажом выше квартира пуста, а в соседствующих с ней по лестничной