Поздно вечером к нам в гостиницу пришел Елисеев «обмывать» мое назначение. К величайшему сожалению, я выпил там лишнего, а Елисееву и Врублевскому, по-моему, и бочки коньяка не хватит, чтобы они напились.
Камышинский кузнечно-литейный завод строился в составе Главного управления по производству тракторных и комбайновых двигателей – Главдвигателя. На следующий день я должен был зайти в Главдвигатель, чтобы меня там Елисеев представил начальству и всем работникам. Так и произошло – Елисеев представил меня начальнику главка Войцеховскому и двум его заместителям, а затем в их сопровождении водил меня по всем помещениям Главдвигателя и лично представлял работникам. Елисеев провел меня также по всем управлениям Министерства, представляя меня сотрудникам. Кстати, адрес Министерства был: Москва, Кузнецкий мост, 1.
На следующую ночь я ночевать в гостиницу не пошел. Решил, что хватит с меня пьянки – пусть выпивают Елисеев с Врублевским, а я пойду к своему дяде Володе. Он и тетя Ксения жили в это время вдвоем в однокомнатной квартире на улице Образцова, практически рядом с институтом инженеров транспорта МИИТ. Дядя Володя и тетя Ксения мне очень обрадовались – они были рады, что моя мечта работать главным инженером завода исполнилась, желали мне всего наилучшего, и с дядей Володей мы распили бутылку коньяка.
На третий день мы с Врублевским поехали в Камышин. По дороге он сказал мне, что мой костюм Елисееву не понравился, и тот сказал, что, на его взгляд, я одет небрежно, и в этой связи я вряд ли смогу быть аккуратным в работе и блюсти чистоту на заводе. Врублевский его разуверил и сказал: «Когда мы вместе работали в сталелитейном цехе, как раз Стальгоров и наводил там чистоту». Еще я забыл упомянуть, что мы заходили к Калинину. Эдуард Александрович Калинин, бывший нашим с Врублевским начальником сталелитейного цеха, в это время был первым заместителем министра. Калинин также развелся со своей первой женой, как и Скребцов. После работы начальником сталелитейного цеха на Волгоградском тракторном заводе Калинин несколько лет проработал освобожденным секретарем партийной организации тракторного завода. На заводе было около трех тысяч членов партии – на такое количество полагался освобождённый секретарь