Перед машиной все время кто-нибудь пробегал, совершенно не обращая на нее внимание. Олег, чтобы не задавить людей продвигался медленно, очень медленно, как ему казалось.
И калитка и двери в дом Сергея были открыты. В самой большой комнате сидел Сергей со своей женой и дочерью. Перед ними было три стакана и початая бутылка водки. Люда, жена Сергея плакала, растирая руками слезы. Сергей сидел, обхватив голову, упершись локтями в стол. На вошедшего Олега они даже не взглянули. Олег подошел, сел за стол, взял один из стаканов, налил водки и жадными глотками выпил.
– Вот и все, – не поднимая головы, сказал Сергей.
– Ванечка, Любочка, Наташенька. – Запричитала Люда. – Они ведь в Новосибирске.
«А у меня Наташа в Семее», – очередной раз с болью в сердце подумал Олег. Далекая надежда, что возможно жена жива, тяжко давила, вступая в конфликт с голосом разума, который как будто хихикал над безвыходной ситуацией. Если она жива, вряд ли им когда-нибудь суждено встретиться и узнать, так ли это.
– У вас Марина осталась, – сказал Олег не найдя ничего более подходящего.
Марина была старшая дочь Люды, которую она родила «по залету» еще до встречи с Сергеем. Недалекая умом и некрасивая, уже взрослая девушка сидела рядом, какая-та отчужденная, тупо уставившись в пол.
– Марина. – Плача, махнула рукой Люда.
Олег понимал. Ванечка, Любочка и Наташенька, их младшие совместные дети. Наверняка, поехали отдыхать в Новосибирск к родному брату Сергея. О них скорбела Люда, о них сокрушалась. А его дети, слава богу, с ним, еще спят крепким детским сном. Вспомнив о детях, Олег встрепенулся, сбрасывая с себя навеянную скорбь.
– Так, Сергей. Уходить надо, – твердо сказал Олег.
– Куда? – Обреченно спросил Сергей.
– На полигон.
Сергей поднял голову.
– Куда?
– Туда.
– Ты че, Олег? – Казалось, не понимая о чем речь, то ли спросил, то ли сказал Сергей.
– А то. Ты ведь знаешь последствия ядерной войны. Кому, как ни тебе это знать?
Сергей по воле судьбы, как и его отец, служил на полигоне. Только совсем в другой стороне необъятной страны.