«А второй наверняка где-то рядом» – подумал Сергей, понимая, что его видят и сейчас превратят в решето, не особенно-то и церемонясь, а может быть, попытаются захватить в плен, прижав к берегу».
Мозг думал, ища выход, глаза видели, а руки делами. В дело вступали рефлексы – молодой был, жить хотелось.
Ручка газа пошла вверх – мотор взревел, выходя на полные обороты, тумблер – режим форсажа, стрелка тахометра упёрлась в ограничитель, руль до упора влево.
Катер всем корпусом лёг набок, превращаясь в великолепную мишень для обстрела – комендоры, сидящие за штурвалами скорострельных пушек, аж прослезились от такого подарка и пальцы потянулись к гашетке, но русский катер выровняв корпус снова лёг, но на этот раз на правый борт.
Стальной смерч хлестнул рядом, чуть задев корпус.
—Командир, пробит трубопровод, – доложил моторист.
—Держать обороты, любой ценой. Держать!
Катер снова ложился на левый борт, петляя как заяц.
Впереди, прямо по курсу движения замаячил остров.
Командир эсминца крутым разворотом влево, шёл по фарватеру вдогонку, прижимая русского капитана к берегу, прекрасно понимая, что ему всё равно не уйти.
—Ну что же это даже интересно. Не стрелять! Он уже в капкане.
Пройдя в радиорубку, капитан эсминца связался со своим ведомым, таким же кораблём берегового охранения:
—Гюнтер! Это Ганс стань на «номер». Я сейчас погоню русский катер на тебя. Пусть парни попрактикуются в стрельбе по кабанчику.
Оба командира были заядлые охотники и понимали друг друга без лишних объяснений.
А в это время Степан Котов голыми руками зажимал резиновым пластырем пробоину в патрубке водяного охлаждения правого двигателя, фонтаны кипятка били между пальцев. Фадеич, конечно, спешил, но не так-то легко и удобно в тесноте моторного отсека наложить заплатку, а потом ещё и закрепить её, дважды обмотав мягкой и прочной вязальной проволокой.
—Всё Стёпа, всё, бросай.
Степан со стоном отвалился к стенке отсека, потеряв сознание. Ход был сохранён. Он своё дело сделал, теперь вся надежда на капитана.
Впереди по курсу появился небольшой островок, обогнув который «кабанчик» выходил на «номер», где его уже дожидался «охотник» держа в полной боевой готовности весь свой огневой арсенал.
Окончательно рассвело, небо было по-прежнему затянуто тучами, дождь усилился, волнение не более двух балов, а может и того меньше. Шансов на спасение у русских не было, это отлично понимали все участники «охоты».
Вот только «егеря» были заезжие, а «кабан» местный – тутошний, и к тому же наглый до невозможности и помирать он категорически не желал.
Круто заложив правый поворот, торпедный катер пошёл на таран. Только таранить он собрался не немца, что выглядело хоть и глупо, но вполне логично, а скалу, чёрная громада которой