– Так поступают истинные герои, – я говорил от души, от самого сердца. – Герои, которых сейчас нам в современном жестоком и равнодушном мире так не хватает. Особенно реальных героев, а не таких, как Человек-паук, Бэтмен, Капитан Америка и так далее. Было бы здорово, если бы больше было таких, как ты.
– Спасибо, – Эсса опустила смущенный взгляд и сжала одеяло кривоватыми от частых переломов пальцами. – Но я не всегда была такой. Это лишь после одного случая…
– Если тебе больно об этом говорить, то можешь и не рассказывать, – я вдруг встревожился, чего со мной никогда не было. Я… Ощутил в себе эмоции. Разные эмоции, целый разноцветный спектр. И от этого почувствовал себя человеком. Живым.
– Я открытая даже для тех, кого почти что не знаю, – собеседница грустно улыбнулась. – Такая у меня природа. И тем более что будет с того, если я расскажу тебе историю? Мне будет только приятно вспомнить былые времена.
– Тогда прошу, – кивнул я.
Эсса уселась поудобнее, согнув одну ногу и положив её на диван, чтобы полностью повернуться ко мне лицом. Я заметил, что в футболке она выглядела ещё спортивнее: сильные руки, накаченное тело, широковатая фигура. В свете люстры были хорошо видны детали её образа: нос с горбинкой, поломанные ногти, обкусанные сухие губы, лицо совершенно без косметики, загорелая кожа и бойкие, как у солдата, не в первый раз ринувшегося в бой, глаза, серые с синевой у зрачков. Настоящий боец в прямом смысле этого слова. По сравнению с ней я почувствовал себя несмышлёным толстым мальчиком, который даже от комара не сможет защититься самостоятельно.
– Это было лет семь назад, – начала Эсса, погрузившись в воспоминания. – Мне тогда, получается, было девять лет. Я ещё тогда только планировала заниматься боксом, поэтому не была столь храброй и безбашенной. У меня был лучший друг по имени Уилл. Такой добрый парнишка, который был в меня тайно влюблён, – она смущённо хихикнула с болью напополам. – Мы проводили почти что каждый день вместе. И все это знали. Из средних классов были два хулигана, которые вечно издевались над мелкими и наивными детьми. А затем они стали издеваться и над нами. Помню, тогда был прекрасный солнечный день. Всё было хорошо, даже отлично, пока меня вдруг не заперли в собственном шкафчике, а Уилла начали избивать за то, что он и не делал. Я пыталась выбраться, но вскоре бросила попытки. И зря. Через пару лет я поняла, что тогда могла выбраться и спасти Уилла. Дверь шкафчика не заперли, а всего лишь придавили снаружи телом. Я могла просто сильнее ударить и выбить дверь. Но не сделала. Мне было страшно и больно. Больно слышать, как моего друга мучили, били его. Когда они ушли, я выскочила из шкафа и начала звать на помощь. Но было поздно. Уилл впал в кому… – слёзы стояли в её глазах, – из которой он не смог выбраться. Он… Умер.
Я словно сглотнул якорь. Никогда не слышал столь печальных историй о реальной жизни, которые передавали всю боль и страдания человека. Человека, который мне был пока что чужд, но при этом я ему сожалел.