Сенсорусилительное оборудование все не включалось. Когда оно загудело, последнее, что понял Замойски – сотня тысяч кредов потрачены Малюткой Пеном не зря.
Пенелопа стала для Замойски целой Вселенной. Это была Вселенная Наслаждения. В его действиях разум не участвовал. Какой-то счетовод в глубине сознания отсчитывал, сколько раз Замойски достигал пика наслаждения. Сколько раз достигала его и Пенелопа. Они сливались, будто заглатывали друг друга, превращались в огненный вихрь, потом в черные дыры, разлетались в разные концы мира, чтобы опять сойтись снова во всепожирающем пламене страсти. Возможно, их страсть и была тем самым Большим Взрывом, родившим Вселенную.
Сколько это продолжалось? Трудно сказать. В мире сенсорусиления время течет иначе. Человек выпадает из времени.
Голова была пустая. Сознание витало в невесомости. Потом Замойски стал приходить в себя, По всем правилам он должен был бы проваляться еще с час.
Но несмотря на полное подчинение страсти, в самой глубине его существа жила какая-то частичка, готовая вспыхнуть, преобразиться в сокрушительное действие, если возникнет опасность. Только четвертый посвященный в гимнастике скрытых энергий «Тучэй» способен на такое. Но никто из присутствующих не мог представить себе, что человек, лежащий на ложе, достиг четвертого уровня посвящения в этой гимнастике. Такими успехами могут похвастаться меньше тридцати человек во всей Вселенной.
Пенелопы рядом не было. Замойски ощущал дисгармонию в окружающим мире. Ощущал притаившуюся смерть. Он знал, что должен встать. Резкое усилие. Будто холодная волна прокатилась по телу, смывая последствия воздействия сенсорусилителей.
Замойски вышелв коридор. Он знал, что основное творится в тесном помещении, со стилизованно грубыми, мшистыми, влажными камнями, со средневековой тяжелой мебелью.
Замойски успокоился. Он теперь представлял ситуацию. И знал, что делать. И еще знал, что эти люди ошиблись по крупному.
Он нацепил на лицо наивную улыбку и шагнул в комнату.
Увидел то, что ожидал.
Рекс с виброудавкой склонился над телом Пена. Двое бандитов держали Пенелопу, руки которой были сцеплены эластонитями.
– Проснулся, – с некоторым удивлением произнес Рекс, бросая взгляд на Замойски. – А, уже все равно.
И Замойски наконец понял, что было в голосе Рекса, когда он разговаривал с Малюткой. В его голосе было обещание смерти…
Лишь к концу рабочего дня главный госпитальер Никита Федорович Сомов позволил себе немного расслабиться. Сколько же сил ему стоили последние годы. С какими невероятными трудностями удалось ему убедить местное правительство в необходимости открытия на планете госпиталя.
Человеческое общество на Ботсване постепенно деградировало, и это трудно было не заметить постороннему наблюдателю. С того памятного для всего человечества галактического года, когда началось переселение