– Лиза, это называется лжесвидетельство. Между прочим, за него и статья предусмотрена. Так что я не думаю, что это хорошая мысль.
– А у тебя есть какая-нибудь получше? Или предпочитаешь, чтобы на тебя, если следствие зайдет в тупик, действительно свалили все, что только возможно?
– На оба вопроса ответ будет «нет», – сказал он, потупившись.
– Тогда и не спорь. Ради справедливости иногда стоит пойти на жертвы. Впрочем, тут о жертвах-то речь и не идет, потому что, если оба мы будем настаивать на своем, то никто не сможет доказать обратное. Уяснил? Я с радостью готова тебе помочь. Ради Устиньи Павловны. Мне она была очень дорога. А она тебя очень любила.
– Я знаю, – Ярослав стиснул зубы, вздохнул.
Не желая его смущать слишком пристальным вниманием, Лиза принялась заваривать чай: в бутылке уже мало что осталось, так что больше ей нечего было ему предложить. Поставила чашки на стол, пододвинула ему бутерброды и вазу с конфетами:
– Вот, пей чай. А потом подлечу тебя немножко, и отдыхать. День у нас с тобой у обоих был сегодня нелегким.
– Это точно, – согласился он, разворачивая конфету. – Но раз уж я решился сегодня злоупотребить твоей добротой, то пусти уж тогда и в ванную. Чтобы я не размазывал грязь, а смыл ее, всю.
– Да мне что, жалко, что ли? Иди, конечно, мойся, сколько душе угодно. И вещи свои сразу в машинку кидай. Я покажу, как ее включить, как раз к утру высохнут.
– За это тоже спасибо, – он поднялся, даже не став допивать свой чай.
Лиза сунула ему в руки еще одно полотенце, на этот раз банное, и установила на машинке нужный режим, чтобы та приступила к стирке, не тратя времени зря.
Вскоре из ванной послышался шум льющейся воды и работающей машинки, а Лиза пошла в гостиную разбирать для Ярослава диван.
Он вышел нескоро, Лиза успела еще и кино посмотреть – видимо, здорово соскучился по домашним водным процедурам. Сама бы она уже с радостью легла спать, и, конечно же, присутствие гостя вносило в ее быт некоторые неудобства. Но в то же время отрадно было сознавать, что делаешь человеку добро. И не просто человеку, а внуку Устиньи Павловны.
– С легким паром! – приветствовала она, увидев его в проеме комнатной двери.
– Спасибо, – он смущенно кивнул, проверяя, хорошо ли закреплено на бедрах банное полотенце. – Ты прости, что я в таком виде, но все вещи отправил в стирку, а сменного белья с собой нет. Так что уж…
– Не