Но однажды в простом подмосковном бору
Он услышал знакомый чарующий свист,
И помчался вперёд, но трясина вокруг
Потянула безумца неистово вниз.
Вот по пояс, по грудь, подбородок поднял:
Будто тяжкие гири на дно волокут,
И почудился звон, словно чистый бокал
Отдавал ему гордый последний салют.
И стремительный конь показался вдали,
Вот он ближе и ближе, на помощь летит,
Чуть касаясь хрустальным копытом земли,
Выбивает победный и радостный ритм.
Вот становится рядом, и тот, кто тонул,
Смог забраться на спину лихого коня,
И загадочный лес их к себе притянул,
И вобрал в свою ширь, непрерывно звеня.
И послышался голос: мы рады тебе,
Много раз ты нас видел, пытался войти,
И руками срывал покрывало с небес,
Потому что лишь вера поможет в пути
В наш таинственный мир, где поют соловьи
О неслышной за будничным шумом любви.
Благодаренье
Закат безумствует над нами.
Сливается цветок костра,
Его оранжевое пламя —
С тем алым, что несёт заря.
За это дивное мгновенье,
За свет небесный и земной
Я говорю: «Благодаренье»
Тому, кто вечно надо мной.
Кто есть основа и причина
Тепла, заката и огня.
Кто создал реки и долины,
Кто бережёт всю жизнь меня.
За шум волны и птичье пенье,
Росу на травах поутру —
Я говорю: «Благодаренье,
За всё, за всё благодарю!»
Кентавры
Эскадроны рубили друг друга, и павшие люди,
Отделившись от тел, собирались в последний свой путь:
Кто-то в рай, кто-то в ад – непонятно, что с душами будет;
Ну а лошади, сбившись в табун, их пытались вернуть.
Закружили вокруг, предлагая скакать снова вместе,
С ездоками своими погибшими слиться стремясь.
Долго рыскали в поле, а после – ушли в поднебесье,
И летела на Землю с копыт от войны этой грязь.
В заповедном раю, на возвышенной альфа-Центавре —
Заливные луга под сиянием сказочных лун,
И не кони уже, а прекрасные ликом кентавры
Скачут счастливо вместе, и каждый божественно юн.
Сверху мальчик, а снизу – игривый смешной жеребёнок,
Наконец-то мечта о единстве на небе сбылась,
Обитающий в теле весёлый и чистый ребёнок
Лишь теперь сознаёт до конца эту вечную связь.
А когда он на землю вернётся для новых открытий
И опять кто-то в хаки погонит его на войну —
Он не станет с размаху рубить эти тонкие нити,
Меж людьми и конями не сможет порвать ни одну.
Постепенно поймёт, что и все мы – такие кентавры:
Разум держит поводья, а тело – норовистый конь.
На чернеющем небе увидит он альфа-Центавру
И мелькнёт, словно вспышка