Ну признайтесь, многие же на досуге занимаются просмотром развлекательных фильмов? А что, если вам, сидящим перед экраном, предложить собственноручно поменять ход действа?
Допустим, сделать так, что немой дворник не утопит беззащитную собачку. И даже наоборот – разгневанный песик отправит палача за борт. А затем, выбравшись на берег, искусает до потери сознания взбалмошную помещицу. Потом, обуянный жаждой мести и справедливости, еще и усадьбу ее помножит на ноль.
Так какой из фильмов вы выберете: закостеневший в прокрустовом ложе сценария или гибко меняющий русло, повинуясь прикосновению? Не-не-не, не отвечайте! На то он и выбор, что для каждого свой.
Скажете, сюжет игры прописан разработчиком? И откуда тогда возьмется пресловутая свобода выбора? Но ведь, начиная вершить судьбы героев, получаешь стойкое ощущение сопричастности. Обращаешься в соавтора, что ли. Бывает же, дядьки с тарелкой на коленках спорят с телевизором? Что, мол, неправильно все на экране, недостоверно. И они вообще иначе бы сняли.
Так чего, дорогой ты мой человек, спорить? Бери и делай, вот этими пальчиками, что сжимают пульт в пластиковом пакетике. Измени все к лучшему хотя бы в этой выдуманной вселенной. А там, глядишь, и с обратной стороны монитора научишься.
Поэтому я брал и делал… беру и делаю до сих пор.
Да, взрослый до седины на остатках шевелюры мужчина. Но опять же, почему нет? Почему не растрачивать себя так? Я ж не агитирую «за» или «против». Всего лишь пытаюсь – пока, как мне кажется, не слишком убедительно – отыскать оправдания собственным поступкам.
Тем поступкам, которые подзуживали меня регулярно нырять во Всемирную сеть с головой. И, в конце концов, принудили вляпаться в историю.
Как начинается история? Действующее лицо открывает глаза, просыпаясь, и поехали. А, да… лицо лица предварительно щекочет «шустрыми лучиками» солнце. Хорошо, а если ночь? Все, беда, щекотать некому. Тогда уж судьбе приходится выкручиваться, выдумывая незаштампованные и не притянутые за уши будильники.
Моя же история будто бы и не начиналась совсем. Просто накапливалась в течение всей жизни. Росла как снежный ком. И терпеливо ждала на вершине горы подходящего момента, чтоб рвануться вниз и увлечь за собой попавшихся на пути. Ну или же, подобно налетчику, караулила в подворотне. А я зазевался и, получив ломиком по затылку, послушно пополз в нужную негодяйке сторону.
Истории в массе своей похожи. Видимо, по этой причине все снова началось со слова. Оно стало последней снежинкой, спланировавшей на тот самый ком и сдвинувшей его с места. Слов было три – коротенькое письмо-записка: «Приезжаю завтра, Мурмаша». Этого хватило, чтобы дернулись плохо смазанные шестеренки дремлющих событий.
После, правда, были еще слова. Но значили они мало, лишь уточняя второстепенные подробности. Вдохнули жизнь в историю первые три. Как сказочный принц, добывающий себе