Единственный раз в своей жизни во время такой прогулки Оля осмелилась сказать:
« Папа, не пей больше!» Веселость отца сняло как рукой, он остановился, изменился в лице, будто ему стало стыдно перед дочерью. И такая тоска мелькнула в его глазах.
– Я не могу, прошептал он. Не смогу.
– Но ведь я есть, я помогу тебе, – почему- то тоже шепотом ответила Оля.
На следующий день, когда Манефа встречала в аэропорту дочь и мужа, которые должны были вернуться из Железноводска, среди прилетевших их не было. В полнейшем изумлении, она не знала куда ей обратится и стала спрашивать сошедших с рейса людей. Все пожимали плечами, потом одна женщина сказала: «Там был мужчина с девочкой, но его не посадили в самолет, он был очень пьян.»
После этих слов Маню захлестнула дикая злоба, не жалость к дочери, а именно злоба на мужа, на то, что она зря приехала за сто с лишним километров. Следующий рейс был через день, на нем и вернулся хмурый муж и осунувшаяся дочь. Самые близкие люди сухо обнялись, и Манефа протянула Оле большое красное яблоко. Они сели в служебную машину, Оля отвернулась к окну, молча, плакала, делая вид, что грызет спелый фрукт, который как ком вставал у нее в горле. Манефу тоже обуревала волна эмоций, которые нельзя проявить перед водителем. Она мысленно кляла себя, что села на переднее сидение, а не рядом с дочерью. Спиной, ощущая боль девочки, не могла обнять, прижать ее к себе. Окутать любовью.
В ее душе поселился страх, вечный страх за отца. Причем только за пьяного. Оля боялась, что он уснет с незатушеной сигаретой, ему станет плохо во сне, упадет в темноте, когда медленно бредет в туалет. Она старалась предотвратить все эти опасности мнимые и настоящие. Часто проснувшись ночью и не найдя подле себя дочь, Манефа видела такую картину: пьяный муж бредет по коридору, а рядом с ним маленькая девочка, держит его за трусы. Такая жалость к ребенку, а вместе с тем и злоба на мужа, стыд за себя захлестывала ее в эти моменты, но она будто не понимала, как переделать, прекратить эту жизнь. И их семья продолжала существовать, будто за вывеской. О пьянстве мужа никому Маня не рассказывала, находя отдушину от несчастливой семейной жизни в работе.
Для Тани родители были самой красивой парой на земле. Особенно отец- с правильными чертами лица, гладко зачесанными блестящими волосами, спокойной прямой осанкой. Корректность и сдержанность отличали у него не просто манеру поведения, но будто ауру- состояние души. А внутренняя сосредоточенность напоминала девочке, главного героя фильма «Семнадцать мгновений весны». Но как этот человек менялся до неузнаваемости, когда был пьян. Отношения родителей были средой обитания, которую уже