– Говорю и пишу на нем.
– Пишешь? Отлично. А вы? – мужчина обратился к Неризе и Жанире.
– Мы помогали по дому маме, говорим по-гречески, а еще я немного умею писать. – Жанира же молчала.
– Отлично, – повторил мужчина. – Вы здесь не задержитесь. Завтра – базарный день, так что мы быстренько прогуляемся по городу, и пусть боги будут милосердны к вам и подарят удачу. – Он махнул рукой и ушел.
Охранники проводили детей к клеткам, которые стояли на платформе. Один из них поднял тяжелую металлическую дверь. Детей втолкнули внутрь и заперли на замок. Клетка была пустой, словно ждала именно их. Единственной утварью здесь был только небольшой кувшин с водой. Жанира с жадностью набросилась на воду, не обращая внимание на сковывающие ноги кандалы. Альмицес и Жанира тоже припали к кувшину. Дети утолили жажду и сели в тени на дощатом полу. Так они и сидели, скорчившись. В их взгляде не осталось надежды. Теперь их глаза были такими же пустыми, как и у обитателей соседних клеток. Все молчали, царила полная тишина. Слова были лишними, слова не могли вернуть свободу.
Так прошел остаток дня. Жанира смотрела сквозь решетку на здоровых псов, спящих в тени ближних домов. Нериза безутешно рыдала. Ее раздирало от боли при мысли о том, что будет с сестрой, если их разлучат. Альмицеса мучало понимание, что это могла быть последняя ночь, которую он проведет вместе с сестрами. Он упрекал себя за то, что не смог защитить их и не сумел помочь родителям.
Уже стемнело, когда к клеткам подошла группа людей. За ними бежало несколько собак, которые обнюхивали все вокруг и махали хвостами, отгоняя от себя надоедливых мух. Визитеры остановились напротив клетки с детьми и стали рассматривать ее обитателей. Они говорили на том же языке, что и Замар. Альмицес не понимал слов, но смысл был ясен и без этого. Они явно присматривались к товару, который собирались купить завтра. Паренек тоже уставился на визитеров. Их было одиннадцать или двенадцать человек, все хорошо одеты. Их туники выдавали высокий статус и высокий уровень доходов визитеров. Альмицес пытался угадать, кем они были: купцы или патриции, в любом случае, это были люди, наделенные властью. Они рассматривали детей с любопытством, на одних лицах читалось дружелюбие, на других – хитрость и жадность. Зачем им понадобились рабы? Альмицес вздохнул. Его судьбу, как и судьбу его сестер, теперь решал лишь слепой случай.
Как это странно, когда солнце встает из земли, ведь до этого восход солнца дети наблюдали только со стороны моря. Ночью они плохо спали. Мысль о том, что они могут потерять друг друга, не давала покоя, и они вздрагивали от малейшего шороха. Нериза поговорила с гречанкой, которая сидела в соседней клетке. Она рассказала, что они находились на усадьбе одного из крупнейших работорговцев региона. Сама она попала сюда из-за того, что ее отец проигрался и не смог расплатиться с долгом, поэтому он сдал ее в рабство на время, которое потребуется чтобы покрыть этот долг, еще месяц назад. Раз в неделю отсюда выезжали две телеги с рабами, их увозили на рынок в Тире. Да уж, похоже, поставка