– Может и так, но я хочу посмотреть на другие края и не знаю другого способа этого добиться. Папа, мне, правда, нравится рыбачить, – добавил смиренно Альмицес. – И ходить под парусом мне нравится, особенно, когда ветер нас подгоняет, когда он наклоняет лодку так, что можно рукой коснуться воды.
– Да-да, Альмицес, только маме это не говори. Она же не любит, когда мы играем тем, что нас кормит. – Довольный отец улыбался, наблюдая за сыном, который раскидывал оставшуюся рыбу по ивовым корзинам на законопаченном полу. Много раз приходилось ремонтировать лодку, и теперь места ремонта складывались в причудливый узор по всему судну. Мальчик быстро учился, если бы жена разрешала, сын мог бы самостоятельно рыбачить. – Ну, возьми стерно. Все-таки десять лет не каждый день исполняются, надо хорошенько отпраздновать это. Представь только, что мама приготовит на ужин!
Альмицес заговорщицки посмотрел на отца. Теоретически, приближаться к рулевому веслу ему было запрещено. Его мать всегда боялась моря. Она даже никогда не поднималась на борт. Она, вообще, боялась подойти к краю воды, чтобы помочить ноги даже в самые жаркие дни лета. При этом, когда он оставался с отцом наедине, без сестер, которые могут проболтаться, Гермес без лишних уговоров передавал ему управление лодкой. Мальчик получал удовольствие от этого. Умение управлять лодкой было у него в крови. Ведь его деды и даже прадеды были моряками или рыбаками. И пусть некоторых из них забрало бессердечное море, все равно, лучшим приключением в мире для него было покорять волну и управлять ветром. А зачастую, подальше от берега, чтобы потом не оправдываться перед мамой, он бросал вызов сыновьям других рыбаков, и они устраивали гонки, пытаясь заставить друг друга сложить паруса. Время со стерном всегда пролетало незаметно.
Гермес любовался сыном, который вел лодку к берегу. У парня это неплохо получалось, есть чем гордиться. Как же быстро он вырос, даже оглянуться не успел. Это уже не малыш, мальчик на глазах превращался в мужчину. Когда Гермес впервые взял его на борт, сыну едва исполнилось два года. Он помнил его первые неуверенные шаги по палубе, в голове до сих пор звучали причитания жены по этому поводу. В тот день маленький Альмицес не плакал, он с довольной улыбкой на лице сидел в центре лодки и широко раскрытыми глазами рассматривал море за бортом. Гермес погрузился в воспоминания: он вернулся в свое детство, кода сам впервые вышел в море. Ему было лет шесть или семь, старший брат тогда заболел. И отец, взяв его за плечи, сказал, что он – уже настоящий мужчина и должен помочь ему на лодке вместо брата. До этого Гермес никогда не поднимался на борт, но с морем больше не расставался. Море очаровало его, и сейчас в глазах Альмицеса он видел тот же волшебный дурман. А ведь не всегда было весело. Ему было лет пятнадцать, когда какие-то сирийские